Правда о Ходжалу

Эйнулла ФАТУЛАЕВ: “Я лишь цитировал слова азербайджанских беженцев, которые подтвердили, что в Ходжалу армянами был оставлен гуманитарный коридор”


С известным азербайджанским журналистом Эйнуллой ФАТУЛАЕВЫМ я знаком с 1994 года, когда между общественными структурами Армении и Азербайджана только-только начал налаживаться диалог. Уже тогда в этом активном юноше была заметна яркая харизма. Но тогда вряд ли кто мог подумать, что Эйнулла станет самым жесточайшим критиком алиевского режима. Ведь в 94-м он еще ходил со значком с изображением Гейдара Алиева.
Трансформацию воззрений журналиста ни в коем случае нельзя объяснить беспринципностью. Именно верность принципам стала причиной того, что бакинские правители засадили его в тюрьму на долгих 8 с половиной лет. Одной из причин этого стало проведенное Фатулаевым журналистское расследование, доказавшее, что в Ходжалу во время известных событий армянскими силами все-таки был оставлен гуманитарный коридор для беженцев. Этот факт позволил азербайджанскому обывателю по-новому взглянуть на преподносимую ему официальной пропагандой версию об “учиненной армянами резне”. Под мощнейшим давлением международных структур и западных государств в конце мая Эйнулла Фатулаев был досрочно освобожден из тюрьмы. Две недели назад мне довелось повстречаться с ним в Страсбурге. Было бы странным, если бы я не попросил его об интервью.
— Прежде всего хочу поприветствовать тебя на свободе. Надеюсь, больше не окажешься там, откуда тебя недавно отпустили под давлением мирового сообщества. Напомни, пожалуйста, какие обвинения были тебе предъявлены?
— Как заявил генеральный секретарь Совета Европы, репрессивные меры, предпринятые в отношении меня администрацией Алиева, носили совершенно беспрецедентный характер. Я был осужден пять раз по разным статьям. Первое дело против меня возбудил министр обороны Сафар Абиев, обвинив меня в диффамации. Хотя на самом деле я всего лишь представил в своей публикации реальное положение дел в возглавляемом им ведомстве. Меня приговорили к году лишения свободы. Второе обвинение было связано с громким делом Гаджи Мамедова. В 2006-м году в Азербайджане была разоблачена большая организованная преступная группировка, которая действовала в составе Министерства внутренних дел. В течение десяти лет эта банда занималась заказными политическими убийствами, похищением людей, киднеппингом... По этому делу был арестован даже заместитель министра внутренних дел. Проведенное мной журналистское расследование позволило установить, что преступная группировка имела политическую поддержку и фактическим главарем этой банды был сам министр внутренних дел Рамиль Усубов. Я об этом открыто написал. За это меня приговорили к двум годам лишения свободы. Следующее громкое дело, широко известное в Армении, было связано с моей поездкой в Нагорный Карабах в 2005-м году. Это была моя личная инициатива. Я служу своему читателю, которому очень интересно знать, что на самом деле происходит в Карабахе. Кстати, тогда — в 2005-м году — азербайджанские власти вполне терпимо отнеслись к моей поездке и заметили в моих действиях состав преступления лишь спустя несколько лет. Я считаю свою поездку очень успешной. Я опубликовал серию материалов цикла “Карабахский дневник”.
— Ты тогда сделал также интервью с президентом НКР Аркадием Гукасяном...
— Я сделал несколько интервью с представителями политической элиты Карабаха.
— А с чем, собственно, было связано обвинение? Почему нельзя делать интервью с лидером Карабаха? Ты ведь не называл его “господин президент”.
— Власти заявили, что своими публикациями я оскорбил честь и достоинство азербайджанского народа. Хотя я всего лишь буквально изложил слова своих собеседников. В том числе и азербайджанских беженцев из Ходжалу. Их слова почему-то были представлены как проявление моей личной точки зрения. Речь прежде всего о том, что при штурме Ходжалу армянами все-таки был оставлен гуманитарный коридор для ухода мирных жителей.
Суду на аргументы было наплевать, поскольку азербайджанская Фемида получила от властей заказ лишить меня внутренней общественной поддержки, представив меня как изменника родины, пропагандирующего армянскую версию ходжалинских событий. За мной абсолютно беспочвенно закрепили клеймо предателя. Таким образом стремились дискредитировать меня и возглавляемое мной весьма популярное к тому времени издание “Реальный Азербайджан”, которое оставалось едва ли не последней свободной трибуной.
— И сколько тебе дали за правду о Ходжалу?
— Два с половиной года. Меня этапировали в тюрьму и буквально через 20 дней были выдвинуты новые обвинения. На этот раз против руководимой мной газеты. В проведенной спецоперации были задействованы все силовые структуры. Не хватало только танков. Мне припомнили еще одну мою публикацию, озаглавленную “Алиевы идут на войну”. В то время шли интенсивные переговоры между президентом Алиевым и представителями американской администрации. Речь шла о вовлечении Азербайджана в формируемую антииранскую коалицию на случай военных действий. Позднее “Викиликс” полностью подтвердил правоту моей информации. Моя аналитическая статья была представлена как “угроза террором азербайджанскому правительству”. Если “ходжалинское дело” по идее должно было лишить меня внутренней поддержки, то “иранское дело” призвано было создать в глазах американцев иллюзию моих связей с Тегераном и лишить меня международной поддержки. За это мне добавили восемь лет. Но и этим не ограничились. Спустя некоторое время мне предъявили новое обвинение в разжигании социальной и межнациональной розни. То есть с одной стороны я вроде как космополитствующий пацифист, а с другой стороны — я националист. Как это может уживаться в одном человеке — не ясно. А все дело было лишь в том, что в одной из своих статей я подверг критике кадровую политику президента, которая основывается на земляческих принципах. Я задался вопросом — насколько допустимо назначение на высокие посты исключительно выходцев из Нахичевани? Это вызвало против меня новый репрессивный шквал и мне добавили три года. Через месяц вспомнили, что я, оказывается, уклонялся от выплаты налогов. Проведенная в газете фискальная проверка выявила, что я недоплатил в бюджет ни много ни мало — полмиллиона долларов. Объясните, как можно, издавая газету, иметь такие обороты, только налоги от которых составляют полмиллиона долларов? Это же бред. Таким образом я получил в общей сложности 15,5 лет. Но, объединив приговоры, меня в итоге приговорили к 8,5 годам лишения свободы и отправили в одну из самых суровых по условиям содержания тюрем.
— С тех пор ты в центре внимания всех правозащитных организаций и международных структур...
— Все самые влиятельные международные организации, правительства ряда западных держав подключились к кампании с целью моего освобождения и оправдания. Европейский суд по правам человека очень оперативно отреагировал на мое обращение и принял дело к рассмотрению. В сентябре 2008 года Европейский суд подал по моему делу жалобу азербайджанскому правительству. И вот тогда против меня было выдвинуто еще одно обвинение. В моих вещах обнаружили наркотики, причем весьма экзотического свойства. Речь шла о героине и кокаине. Я сразу же потребовал независимой экспертизы, но мне почему-то отказали. Уже после этого 22 апреля 2010 года Европейский суд вынес по моему делу вердикт, признав нарушение моих прав и потребовал моего незамедлительного освобождения. Суд констатировал, что ни по одному из предъявленных мне обвинений в моих действиях не было состава преступления. Азербайджанское правительство отказалось выполнять решение суда.
— Таким образом, руководство Азербайджана невольно способствовало укреплению армянских аргументов относительно того, что произошло в Ходжалу. Ведь Европейский суд, признав выдвинутые против тебя обвинения по “ходжалинскому делу”, косвенно признал, что изложенные тобой факты о существовании гуманитарного коридора для мирных жителей соответствуют действительности. Европейский суд согласился с армянской версией ходжалинских событий. Выходит, Алиев сам себе забил гол?
— Азербайджанские власти в этом вопросе поступили крайне глупо. Я не раз говорил, что это дело нанесет серьезный удар по международной репутации Азербайджана. Но власти в своем намерении изолировать меня были настолько последовательны, что даже не заметили, что подставляют интересы страны.
— Эйнулла, ты достаточно изучал обстоятельства ходжалинских событий для того чтобы сформировать свое личное мнение о том, что же все-таки произошло на самом деле...
— Для того чтобы понять, что было на самом деле, достаточно ознакомиться с содержанием выступлений на специальном заседании парламента Азербайджана, проведенном по ходжалинским событиям в 1996 году. Послушайте, что о случившемся говорили высокопоставленные представители правящей партии “Ени Азербайджан”. Они буквально озвучивали армянскую версию событий.
— Правительство Азербайджана откровенно пренебрегло всеми решениями, вынесенными по твоему делу Европейским судом. На свободу же тебя выпустили лишь после того, как президент Армении подписал указ об освобождении из заключения представителей радикальной оппозиции. Можно ли предположить, что не будь указа Сержа Саргсяна, ты по сей день сидел бы в тюрьме?
— Между Азербайджаном и Арменией в этом вопросе, конечно, есть определенная конкуренция. Алиев осознавал, что после освобождения армянских оппозиционеров Азербайджан перед международными организациями оказывался в невыгодной ситуации. Ереван и Баку для оправдания своей неготовности следовать демократическим нормам очень часто апеллируют к ситуации, сложившейся в соседней стране. Когда на Алиева давят из Страсбурга, он обычно говорит: “А почему вы не давите на Саргсяна? У него ведь тоже политзаключенные”. Ильхам Алиев понимал, что больше он так ответить не сможет, и Азербайджан окажется перед лицом серьезнейших испытаний. Ему не оставалось ничего иного, кроме как санкционировать мое освобождение.
— К сожалению в Страсбурге не все были последовательны в отстаивании твоих прав. Я знаю, что ты на днях встретился с генеральным секретарем Совета Европы Турбъерном Ягландом, которому выразил благодарность за проявленные им усилия. Но при этом ты отказался принять приглашение председателя ПАСЕ Мевлюта Чавушоглу, который косвенно препятствовал восстановлению справедливости по твоему делу. С чем было связано такое поведение видного представителя турецкой правящей элиты?
— Я очень признателен господину Ягланду. Он четырежды публично выступал, требуя моего освобождения. В то же время господин Чавушоглу в ходе своих визитов в Баку ни разу не упомянул о наличии в Азербайджане политических заключенных. Для меня лично с Чавушоглу все ясно. Человек, занимающий пост председателя Парламентский ассамблеи Совета Европы, является попросту лоббистом интересов Азербайджана и правящей в Баку администрации. Это знают все. Этому есть уйма доказательств. Он слишком тесно сотрудничает с алиевской командой и взамен на оказываемые бакинскими правителями услуги соглашается закрывать глаза на царящий в стране полнейший правовой беспредел, на нарушения прав человека и тому подобные проявления.
— Как же могло получиться, что столь пристрастный и необъективный человек мог оказаться на таком высоком посту в столь уважаемой международной организации?
— Я сам недоумеваю. Не могу понять, как такое могло случиться.
— Действия господина Чавушоглу, лоббирующего интересы Азербайджана, продиктованы личной меркантильной заинтересованностью в успехах Ильхама Алиева или это такое своеобразное проявление патриотизма и желания помочь братской для турок стране?
— Я думаю, то, что делает господин Чавушоглу, — очень плохая услуга. Это удар по дружеским отношениям между турками и азербайджанцами. Поддерживая режим, последовательно нарушающий права человека, он не помогает нам, а мешает. Если бы он руководствовался патриотическими, как вы говорите, а не меркантильными соображениями, он должен был бы первым проявить жесткость в отношении режима Ильхама Алиева.
— Я знаю, что ты собираешься возобновить издание газеты “Реальный Азербайджан”. Желаю тебе в этом начинании успехов. В ходе дальнейшей журналистской деятельности может ли возникнуть необходимость вновь посетить Степанакерт и подготовить новую серию объективных статей о реальном положении дел в Нагорном Карабахе?
— Это было бы очень интересно. После того моего визита в азербайджанской прессе не было больше информации из Карабаха, полученной из первых уст, подготовленной очевидцами. Вы знаете, что правительство Азербайджана препятствует посещению Карабаха гражданами Азербайджана. И журналисты в результате не могут осуществлять свою миссию. Нашему читателю очень интересно знать, что происходит в вашем обществе. Потому я несомненно очень хотел бы вновь посетить Карабах и Ереван и подготовить беспристрастные материалы. Но осознаю, что такое мое желание вновь вызовет волну обвинений в мой адрес. Меня вновь назовут предателем, работающим на армянские спецслужбы и выполняющим их заказ. В нынешней ситуации такой визит представляется мне пока трудноосуществимым. Но я буду работать в этом направлении.
Беседовал

Артем Ерканян
Последнее обновление ( 09.07.11 12:38 )

http://www.nv.am/index.php?option=co...23-02&Itemid=7