Page 1 of 13 1234511 ... LastLast
Results 1 to 10 of 130

Thread: Свадебное настроение

  1. #1

    Heart Свадебное настроение

    будем сюда кидать видео со свадеб (своих и чужих, в т.ч. знаменитостей), выставлять фотки свадеб, свадебных платьев( и тп).
    Такж в этой теме можно обсудить традиции и обычаи свадебных церемоний , ну и всё, что можно отнести к данной теме!!
    Last edited by Lucky_Ami; 03-18-2010 at 03:37 PM.
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  2. #2

    Default Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    начнём с этого!! свадьба одного из моих любимых певцов!!!!
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  3. #3

    Default Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    Одна из моих любимых певиц
    Last edited by Lucky_Ami; 03-18-2010 at 03:53 PM.
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  4. #4

    Heart Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    когда-то так было...?!
    ---------------------------------------------

    Свадебные традиции Армении


    У каждого народа свой свадебный обряд. Но не один из них по щедрости и красоте не сравнится с армянским. Армянская свадьба – это гуляние длиной в неделю, заколотый жертвенный бык, богатый стол, несметное число подарков, джигитовка, выстрелы в воздух и длинные красивые тосты. Но главное, сама церемония, где каждое движение и слово имеют сакральный смысл.

    Браки, хоть и заключаются на небесах, но в Армении с древних времен не обходятся без сговора родителей жениха и невесты. Родственники молодых еще до смотрин договаривались о размере выкупа за невесту (hapси гин. – «цена невесты»). Впрочем, не найдя нужной суммы, жених мог просто украсть, или, как говорили, «умыкнуть» возлюбленную.

    По армянскому обычаю невесту сыну выбирали родители. Особенно ценили скромность, трудолюбие и хорошее здоровье девушки. О внешности говорили так: «Пусть будет некрасивой, лишь бы хорошей женой была».
    Сватовство

    В дом будущей невесты посылали женщину-посредницу с просьбой дать согласие на замужество дочери. И только после этого начиналось сватовство. Сваты (мужчины из родни жениха) обращались к родителям девушки так: «Мы пришли взять из Вашего очага горсть золы, чтобы смешать ее с золой нашего очага».
    Принимать предложение сразу считалось неприличным, поэтому сваты приходили и во второй, и в третий раз. Согласие на брак родители давали в иносказательной форме: «Не будем спорить, платок пусть будет Ваш». Сговор скрепляли подарком – кольцом или другим украшением для невесты, и только после приглашали родителей жениха на смотрины.
    Обручение

    День обручения – один из самых важных в свадебном цикле. В доме невесты в этот день накрывали стол и приглашали близких родственников. Девушку выводили к гостям только через час после прихода жениха. Свита жениха приносила в дом освещенные в церкви сладости, фрукты, вино и обручальный подарок (ншан). Жених преподносил невесте обручальное кольцо, а будущая свекровь - золотые часики. Обязательно произносили тост за «два цветка» - жениха и невесту. Гости дарили подарки, и провожали молодых за порог – им нельзя было оставаться на празднике в этот день. Гуляние продолжалось до поздней ночи.

    Через месяц после обручения назначали день свадьбы. В это время обе стороны вели торг – определяли сумму выкупа за невесту и размер приданного (ожит). Особый обряд - шордзевек – подготовка свадебного наряда невесты. Шили его в торжественной обстановке, приглашая близких родственниц с обеих сторон.
    Ах, эта свадьба

    Свадьбу – hapсаник – справляли поздней осенью или зимой. Главную роль в обряде играли кавор и кавора (посаженные отец и мать). Свадьба начиналась утром одновременно в обоих домах. Во дворе дома жениха под звуки зурны закалывали свадебного быка (мсацу), шея которого непременно украшалась гирляндой из яблок. Ритуал сопровождался песнями и танцами молодых девушек. Жених делал складным ножом надрез на шее быка, закрывал нож и клал его в карман. Кавор кровью быка смазывал жениху лоб. Мать обмакивала в крови красную нить и хранила ее до брачной ночи. По древним поверьям это способствовало беспрепятственному соединению молодых. Бык у армян издревле символизировал плодородие, поэтому все ритуальные действия должны были способствовать деторождению.

    По дороге к церкви молодожен вели рядом. К поясу жениха привязывали платок, конец которого держали у груди невесты, чтобы никто не смог пробежать между молодыми и «лишить жениха мужской силы». Молодых окружали друзья со свечами или факелами в руках. Шествие сопровождалось песнями, стрельбой в воздух, криками. Весь этот шум должен был отгонять злых духов. Уберегая невесту от бесплодия, гости внимательно следили, чтобы никто не бросил на крышу камень. Во время венчания кавор держал над головами молодых скрещенные меч и ножны - оберег от сглаза и нечистой силы.

    В церкви священник повязывал жениху и невесте на руку нарот – шнур, свитый из красных и зеленых нитей. До снятия нарота (это мог сделать только священник) молодожены не имели права взойти на брачное ложе.

    Из церкви новобрачные шли рядом – невеста чуть отставала от мужа, держась за полу его платья. Чтобы обмануть злых духов и избежать встречи с ними, домой возвращались другой дорогой.
    Свадебное застолье

    Застолье начиналось с тостов в память покойных родственников, потом провозглашались тосты за счастье молодых и их родителей. Пиршество сопровождалось песнями, плясками и длилось несколько часов. На свадьбе обязательно устраивали канч (букв. «зов») – сбор денег. Иногда вместо денег гость мог подарить овцу или теленка. Собранное передавалось матери невесты. Помимо денег гости преподносили небольшие подарки и украшения. Их молодая забирала с собой в дом мужа и одаривала его близких родственников.

    Когда гости расходились, начиналась демонстрация приданного. Каждую вещь под общее одобрение показывали отдельно.
    Прощание с домом

    Кульминация свадьбы наступала в воскресенье – невесту перевозили в дом жениха. В этот день в обоих домах опять приглашали гостей. После небольшого угощения жених со свитой шли за невестой в дом ее родителей. Отец невесты выводил дочь за руку и передавал отцу жениха со словами: «Передаю тебе добро – пользуйся им на счастье». Отец жениха давал обещание беречь как «свет своих очей». Обряд сопровождался особой грустной мелодией. Под музыку невеста целовала руку отцу и матери, жених – всем ее родным.

    Родственники невесты не выпускали участников свадьбы, пока не получали от кавора выкуп – обычно ягненка или козленка. Свадебное шествие сопровождалось криками, выстрелами, джигитовкой на конях.

    Когда свадебная процессия подходила к дому жениха, во дворе начиналась шуточная борьба (кюх) между его родителями. По обычаю, в ней побеждала мать. Перед приходом новобрачных на пороге дома закалывали жертвенного барашка или петуха. На молодоженов сыпали сушеные фрукты, орехи, зерно, конфеты, мелкие деньги. Это должно было принести им благополучие. Перед невестой ставили горшочек с маслом. Она смазывала маслом косяк двери и волосы свекрови в знак пожелания богатства дому. Свекровь клала в рот молодым по кусочку сахара для «сладкой жизни».

    После ухода гостей священник снимал нарот с новобрачных, развязывал узел нитки, окровавленной при закалывании «свадебного быка», раскрывал нож. У постели ставили вино, фрукты, мед и сладости. В эту ночь в доме не оставался никто из домашних.

    Из века в век люди придерживались национальных свадебных традиций, опасаясь суеверий. Теперь в злых духов верится с трудом. Но остается не менее весомый аргумент в пользу свадебного обряда – его невероятная красота и зрелищность.


    Народ, добавлйте(или опровергйте) ещё какие-нибудь обряды!!
    А мне вот интересно что символизирует, когда жениху привязывают ленты зелёного и красного цветов??? откуда эта традиция взялась и что означает???

    А ещё мне оч нравится, когда при выходе невесты из дома брат невесты ножом преграждает дорогу им и кавор должен заплотить, чтобы брат убрал нож и выпустил невесту!!!
    а ещё нравится, когда крадут туфлю невесты и опять же должны заплотить, чтобы вернули туфлю!!
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  5. #5

    Default Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    «Кройка платья невесты»


    В этот день в дом невесты отправляются, со стороны жениха, его мать, жена кавора с купленным для свадебного платья отрезом и родственницы с различными подарками и сладостями.
    Сам же обряд заключается о том, что жена кавора берет ножницы с целью кроить платье, но потом заявляет, что ножницы тупые, тем самым, требуя вознаграждения за свой труд. И только получив подарков (выкуп), она начинает кроить платье для невесты. Этот обряд, как и предыдущие, сопровождается угощением и весельем.
    Через несколько дней после обручения родители невесты приглашают жениха к себе домой. Он обычно идет с одной из своих родственниц. Они приносят всевозможные сладости и небольшие подарки для младших сестер невесты.
    НА следующее утро мать невесты раздает принесенные юношей сладости соседям. Это посещение называется ншанац тес – видение обрученной. После него жених свободно навещает невесту вплоть до самой свадьбы.
    В это время близкие родственники невесты приглашают ее вместе с женихом к себе домой, угощают и преподносят им небольшие подарки.
    Спустя некоторое время, дней за 15-20 до свадьбы, отец жениха вместе с тремя-четырьмя близкими родственниками идут сначала к кавору, а потом к родителям невесты, чтобы договориться о предстоящих свадебных расходах и о числе приглашенных. Такое посещение называется кьясум ктрел.
    Отец жениха заранее готовит пригласительные билеты на свадьбу.

    Свадьба


    Сейчас свадьба обычно начинается в субботу вечером и заканчивается в понедельник утром. Бывает и так, что начинается свадьба в пятницу, потому что понедельник является рабочим днем и большинство приглашенных гостей не смогут принять участие в третьем дне торжества.
    В назначенный день в доме жениха собираются его гости, а в доме невесты – ее гости. В обоих домах начинается веселье – играют, поют, танцуют. В доме жениха заранее приготовляют гарсаник мисс (свадебное мясо), для чего режут быка. Этот обряд называется ез ктрел, или мсацун, мисс мортел.
    В прошлом этот обряд обставлялся особым ритуалом, носящим религиозно-мистический характер. Тогда во время резания быка жених, сделав ножом крестообразный знак на шее животного, клал окровавленный нож в карман либо смачивал кровью замок, который затем закрывал и хранил при себе, открывая только в брачную ночь. Эти магические действия должны были обеспечить плодородие жениха.
    Теперь же данный ритуал ограничивается тем, что музыкант, а также тот, кто должен резать быка, поставив ногу на шею связанного животного, говорят, что нож не режет, требуя выкупа.
    Как и раньше, обряд сопровождается пением и танцами. Хотя в последнее время об этом обряде даже редко вспоминают – далеко на каждой свадьбе есть возможность резать быка, а скорее всего потому, что обряд довольно обременительный и отнимает много времени.
    После этого в доме жениха все садятся за стол избирают тамаду и часов до 11-12 вечера пируют и веселятся. В дом невесты в этот вечер относят часть вина, мяса и других продуктов. Человек (обычно молодой), который относит все это угощение, называется агвес – вестник. Однако в последнее время родители девушки часто отказываются от того, чтобы отец жениха посылал в их дом мясо, напитки, и все расходы праздничного стола берут на себя.
    В прошлом на второй день свадьбы, утром, обычно совершался обряд «бритье жениха», который теперь почти исчез, поскольку с изменением брачного возраста жених еще до свадьбы начинает бриться, (стоит заметить, что в былые времена практически всегда женихи были настолько молодыми, что первое бритье совпадало с периодом свадьбы).
    Во время этого обряда жених сидел в окружении азабов (холостой молодежи), которые держали в руках зажженные свечи. Рядом с женихом становился кавор и азаббаши (глава холостой молодежи). Специально приглашенный для этой цели парикмахер начинал брить жениха, несколько раз останавливая работу, ссылаясь на тупую бритву. После получения выкупа – халата – он продолжал бритье, а в конце работы нередко оставлял часть невыбритою, пока опять не получал выкупа.
    Интересно, что в некоторых районах Армении при выполнении этого обряда жених садился на перевернутую вверх дном корзину, под которой находилась горящая свеча. Ритуал, очевидно, символизировал посвящение юноши в следующий возрастной класс. Этому отвечал и обряд одевания жениха и невесты.
    Обязательная деталь свадебного костюма жениха – красный бант слева на груди. В армянских традициях красный бант символизирует непорочность.
    На второй день свадьбы, то есть в воскресенье, жених и близкие ему родственники, взяв с собой вино или коньяк, в сопровождении музыкантов идут сначала в дом кавора. Там уже накрыт стол, присутствующие немного закусывают, выпивают, а затем торжественно ведут кавора в дом жениха. Кавор берет с собой сини, на котором лежат подарки, сладости, а также свадебную одежду невесты.
    Примерно в середине этого дня жених, его отец, брат жениха (песахпер, или чахачпер), кавор с женой, а также молодежь в сопровождении музыкантов отправляются из дома жениха в дом невесты, где продолжается всеобщее веселье. Затем жена кавора и остальные женщины удаляются в отдельную комнату, где с песнями облачают невесту в одежду, принесенную кавором. Раньше свадебный наряд невесты был обычным армянским женским костюмом, только более богато украшенным. Теперь же армянские невесты предпочитают классический свадебный стиль – белое платье и фату.
    Кавор, жених, сестра невесты (харснакуйр) выводят ее к гостям. Жених и невеста впервые вместе садятся за общий стол. Через некоторое время кавор напоминает, что невесте пора уходить в дом жениха. При выходе участников свадьбы из дома невесты ее младший брат обычно преграждает им дорогу, пока не получит от кавора подарка.
    Вперед всех в дом жениха направляется упомянутый агвес, сообщающий, что свадебный поезд подходит. За эту весть он получает от матери жениха курицу. На протяжении всего пути к дому жениха родственники и соседи накрывают столы с угощениями и преподносят невесте небольшие подарки. По мере приближения шествия во дворе дома начинается борьба (ках, гуляш) родителей жениха между собой, носящая шуточный характер. При этом обязательно должная победить мать, что, несомненно, указывает на пережитки матриархата.
    Мать жениха кладет на пороге дома под ноги жениху и невесте по тарелке. Они должны одним ударом разбить их, но первым, согласно обычаю, это должен сделать жених, чтобы быть главой в семье. В это время мать жениха перекидывает по одному лавашу через плечо невесты и жениха, а на их головы сыплет изюм, орехи, конфеты.
    Невесту молодые женщины, жена кавора и харснакуйр ведет в отдельную комнату, где она не садится на предложенное сиденье до тех пор, пока не получит от свекрови подарок. Часто ей на колени сажают мальчика, которому она дарит пару носков. Обряд «сажание мальчика» символически означает пожелание невесте сына.
    Затем невеста вместе с женихом, кавором, его женой, харснакуйр и азаббаши садится за общий стол рядом с женихом. Веселье вновь возобновляется и происходит в таком же порядке, как и во время обручения, с той лишь разницей, что стол бывает обильнее, а приглашенных гостей больше. Со стороны невесты приходит человек 7-10.
    В старину мать невесты должна была оставаться у себя дома и не принимать участия в свадебном пиршестве.
    Во время танцев обычно дают шабаш в пользу музыкантов. Особенно большая сумма собирается во время танца жениха и невесты.
    По поводу шабаша стоит особо отметить традицию, при которой гости вручают деньги, предназначенные для музыкантов, не им самим, а танцующей паре. Пока длится танец, танцующим (в данном случае жениху с невестой и обычно даже только одной невесте) в руку между пальцами закладывают денежные купюры. Эти купюры она по окончании танца должна отдать музыкантам. Кстати сказать, такая форма благодарности музыкантам существует и по сей день.
    Вечером того же дня во время круговых танцев родственники жениха преподносят невесте подарки. При этом кто-либо из них громко объявляет, кто что принес. Этот обычай называется канч (буквально «клич», «зов»). Сейчас он в большинстве мест исчез.
    Свадебное пиршество продолжается до поздней ночи, после чего гости расходятся и остаются только близкие родственники.
    Стоит заметить: несмотря на то, что свадебное пиршество длится много часов, ни один гость не должен находится за свадебным столом очень долго. Это считается неприличным. В течении часа-полутора гость принимает участие в торжестве, после чего прощается, еще раз поздравляет молодых и уходит. А на его место садится новый гость. Гости за свадебным столом все время меняются, что дает возможность побывать на свадьбе большому количеству народа. Да это и обоснованно, ведь в армянских селениях на свадьбе бывают почти все живущие в округе.
    Третий день свадьбы - это день хаша, хаши ор. В тот день в доме жениха собираются кавор, отец невесты, близкие родственники жениха и невесты, а также молодежь во главе с азаббаши. Гостей угощают специально приготовленным хашем, мясными блюдами, сладостями, вином. На этом, собственно, и кончается сама свадьба.
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  6. #6

    Default Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    Послесвадебные обряды и обычаи

    Продолжением свадебного цикла следует считать отправление приданного невесты (ожит, джехезе или бажинк). Срок отправления приданого различен в разных районах: в одних – до или во время свадьбы, в других – после свадьбы, часто приуроченный к празднику дрндеза. Дрндез (буквально «стог у дверей») – праздник магического возрождения силы солнца, «сретение господне». В старину 13 февраля вечером в церковной ограде зажигали большой костер, от которого зажигались костры на крышах домов. Молодежь перепрыгивала через них. Сейчас обычай разжигания костров и перепрыгивания через них в этот день во многих районах Армении сохраняется. Чаще всего в этом принимают участие молодые невестки. Упомянутый обычай в настоящее время, утратив свое религиозное содержание, носит увеселительный характер.
    К послесвадебному циклу относится и соблюдаемый в ряде мест глхалванк - обряд мытья головы невесты, который происходит обычно в первую же субботу после свадьбы. В дом зятя приглашается мать невесты, которая приносит с собой повседневную одежду дочери, а также мыло, расческу, полотенце, что сейчас имеет чисто символическое назначение. В настоящее время этот обряд теряет свой прежний смысл, поскольку в прошлом он означал свидание матери с дочерью, которые до этого дня не могли видеться. Теперь же запрет совершенно не соблюдается. Более того, сейчас мало кто вспоминает о том, что мать невесты не должна была идти вместе со всеми в дом жениха. Теперь мать невесты – активный участник праздника, если только не ей принадлежит руководящая роль в нем.
    Хотя, на первый взгляд, кажется, что современная свадьба проходит по всем правилам традиционного ритуала, но самом деле это не так. Внимательное изучение дает возможность выявить довольно существенные отличия современной свадьбы от традиционной. Так, значительно сократилась продолжительность самой свадьбы
    (с 7 до 1-3 дней), а также изменилось и время между обручением и свадьбой, составлявшее в прошлом от года до нескольких лет, а теперь равное обычно месяцу, и только иногда, в случае ухода жениха в армию, срок увеличивается.
    Уже практически исчезли или потеряли свое содержание обряды религиозно-мистического характера. Например, магические действия жениха во время вышеупомянутого обряда «резания быка», охрана молодых от злых духов при помощи ножа или кинжала, вешание на столб дома, где живут родители юноши, расчески и половника с целью удачи в тот момент, когда в дом девушки отправлялись сваты, обряд «охоты жениха», когда он должен был с одного раза отсечь голову курице, посещение во время свадьбы могил умерших родственников, связанное с культом предков, обряд купания как жениха, так и невесты и т.д.
    Хотя первоначальный смысл некоторых обрядов либо забыт, либо утратил свое значение, многие из них остаются теперь в качестве увеселительного зрелища.
    Например, сохраняются обряд Кох – борьба перед домом жениха его родителей, обряд хнамапач – когда в доме невесты кто-либо из ее родственников, обычно брат, должен поцеловать какую-либо девушку со стороны жениха (обряд, символизирующий потенциальное право мужчин одного рода на женщин другого рода), игры, состязания, всевозможные преграды, многочисленные выкупы (теперь в виде небольших подарков) за невесту, уходящие своими корнями в глубокую древность, денежное одаривание гостями семьи жениха, подарки невесте от лиц, приглашенных на свадьбу в дом ее родителей, что является пережиточной формой родовой взаимопомощи и т.д.
    В некоторых местах сохраняется еще и сейчас интересный обычай – «украшение древа жизни», символизирующий плодородие. Он заключается в следующем: молодые парни, а в некоторых районах и девушки, прикрепив ветку дерева разноцветными нитями к доске, привязывают к ней другие ветки и украшают их различными фруктами, изюмом. Есть и аналогичный обряд, когда кавор, перед тем как отправиться с женихом в дом невесты, посылает с азабами так называемый попх, имеющий вид беседки с острыми углами, увешанной яблоками, конфетами, изюмом. Молодые перед первой брачной ночью должны взять что-либо с попха по своему желанию.
    Сохраняется также в качестве обязательного обряд дарца, т.е. возвращения молодой невестки спустя некоторое время после свадьбы в дом своих родителей, прежде на месяц, а сейчас уже обычно дней на 15-20. В прошлом обычай «возвращения домой» совпадал с рождением ребенка. Сейчас дарц большей частью приурочивают к какому-нибудь празднику, однако прежде свое значение он утратил, поскольку теперь невестка вместе с мужем часто ходит в гости к своим родным, а те в свою очередь посещают их. Если невестка решает навестить родителей раньше установленного срока, то это считается плохой приметой – значит, долго в доме мужа она не проживет и снова вернется в родной дом.
    Важно заметить, что если в традиционной свадьбе жених и невеста почти не играли никакой роли, а иногда и вовсе отсутствовали во время свадебного торжества, находясь в отдельном помещении, то в дельном помещении, то в современной свадьбе они занимают почетное место, к ним обращены многочисленные тосты присутствующих с добрыми пожеланиями счастливой жизни и.т.д.
    В то же время кульминационный момент свадьбы – переход невесты в дом жениха (хапснаар) уже не обставляется множеством обрядов, как было раньше.
    По-прежнему центральной фигурой армянской свадьбы остается кавор. Однако если раньше его «должность» передавалась по наследству по отношению к данной семье, то теперь кавором может быть любой, кто пожелает – близкий родственник либо товарищ. Изменились несколько и его функции. Так, например, раньше он должен был выплачивать многочисленные откупы, выполнять различные обряды. Сейчас кавор обязан купить весь свадебный наряд для невесты, что раньше делала сторона жениха.
    К счастью, из комплекса современной армянской свадьбы полностью исчезли «смотрины» (ахчиктэс), устраиваемые в прошлом представительницами семьи юноши, которые сводились часто к довольно-таки оскорбительному осмотру девушки. Исчез также обряд «рубка женихового пня» (песакотук джардел), посредством которого проверяли физическую силу юноши.
    Новой чертой является также и то, что свадьба освободилась от душераздирающих причитаний матери, родственниц и подружек невесты. Правда, во время увоза невесты музыканты и сейчас, по традиции, играют грустную мелодию, но уже не производит прежнего тяжелого впечатления.
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  7. #7

    Default Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    Сговориться - "дать задаток"


    Момент, когда родители девушки давали положительный ответ, считался официальным сговором. В разных районах Армении его называли по-разному, например: хоск арнел, хоск кап (букв. "взять слово", "скрепить слово"), арах хмел ("выпить водки"), hац ктрел ("преломить хлеб"). Сговор скрепляли подарком, обычно это были шаль, кольцо или другое украшение для невесты; этот обряд так и назывался - беh тал (букв. "дать задаток"). В прошлом это был один из важнейших актов при заключении договора о браке. Обычай преподносить невесте в качестве залога какой-нибудь ценный подарок, главным образом золотое кольцо, сохраняется и в наше время. После сговора родители жениха приглашают родителей невесты к себе.

    В старину обязательно устраивали смотрины невесты - нарснтэс, ахчик-тэс, ересацтэс (букв. "виденье невесты, девушки, лица"). Обычно они проходили во время одного из посещений сватов либо через месяц после сватовства. Во время смотрин знакомились с физическими достоинствами и способностями девушки, и иногда это выглядело несколько прямолинейно. В некоторых районах проверяли и физическую силу жениха во время обряда так называемой рубки женихова пня - песакотук джардел.


    Обручение во время праздников


    В Армении были приняты и другие способы сговора и обручения, происходившие обычно во время народных праздников, чаще всего летнего праздника Вардавар. Этот вид обручения так и назывался - вардавари ншандрутюн: юноша, обычно через своих товарищей, посылал понравившейся ему девушке яблоко, в которое она в знак согласия втыкала (как, например, в Вайоц-дзоре) зернышко сушеной гвоздики и возвращала юноше. В других районах расселения армян, например в Гандзаке, в праздник Чсрдавар мать юноши, заранее получив согласие родителей избранной девушки, во время танцев набрасывала ей на голову красный платок и вручала яблоко с воткнутыми в него кольцом или серебряной монетой, а в карман насыпала немного сушеных фруктов.

    Наряду с традиционным вариантом первого этапа свадебного цикла существует и новый, который получил распространение в основном с начала 60-х годов. Его главными действующими лицами являются будущие супруги, они сами знакомятся и сами же принимают решение о вступлении в брак, правда, предварительно ставя об этом в известность своих родителей, в первую очередь мать. Этот вариант наиболее распространен у армян, живущих вне Армении, например в Абхазии. В тех редких случаях, когда юноша и девушка любят друг друга, а родители не дают согласия на брак, мотивируя отказ тем, что дочь еще слишком молода (16-18 лет) и должна учиться, молодые прибегают к старинной форме брака уводом, т.е., попросту говоря, убегают.


    Подготовка к свадьбе


    Для гостей готовят специальные пригласительные билеты, которые раздает молодежь. Этот обычай, в прошлом характерный только для наиболее состоятельных городских армян, с 60-х годов стал популярен и в селах. Принявший приглашение обязательно должен прийти, а если не сможет быть на свадьбе, то пригласительный билет не берет.

    Переговоры организационно-хозяйственного характера накануне свадьбы были обязательны и в прошлом, но раньше их основной целью было установление размера выкупа за невесту, поскольку, как уже отмечалось, наиболее распространенной формой заключения брака у армян был брак покупкой. В старину традиционные предсвадебные переговоры зачастую принимали характер откровенного торга, что нашло отражение даже в их названиях, например: тур ев ар (букв. "дай и возьми"), галан ктрел ("определить выкуп"), hге ктрел ("резать путь"), джанапар днелу ("установить дорогу"), ктрвацк ("условие). Для ведения переговоров с обеих сторон высылали специальных посредников - хнамахос, векилнер.

    Во время этих переговоров назначался день свадьбы, определялось число гостей со стороны невесты, оговаривалось, сколько и какой ткани должна купить сторона жениха для свадебного наряда невесты, кройка и шитье которого обставлялись особым обрядом - шордзевек, шорктрел. Он совершался в торжественной обстановке в доме невесты, на него специально приглашали хорошую портниху, а также близких родственниц с обеих сторон.

    В селениях Армении шордзевек бытовал еще в 60-е - начале 70-х годов. Позднее, когда свадебное платье стали покупать в магазине, а иногда даже брать напрокат, этот обряд постепенно исчез. В заключение переговоров сторона жениха выясняла, какое именно приданое - ожит, бажшк, джеhез отец невесты дает за дочерью.
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  8. #8

    Heart Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    Назад к предкам

    В прошлом, в условиях патриархальной замкнутости и натурального хозяйства традиционным способом заключения брака у армян был брак по сговору, основанный на уплате стороной жениха стороне невесты определенного выкупа, который назывался hарси гин, глхагин (букв. "цена невесты", "цена головы"). В целом же брачный выкуп за невесту исчез в Армении в 20-е - начале 30-х годов XX века, и теперь о нем отчасти напоминает обычай одаривать невесту, что по-прежнему остается обязанностью близких родственников жениха.

    Другим, гораздо менее распространенным был способ заключения брака путем похищения - ахчик пахцнел (букв. "умыкнуть девушку"), главным образом в форме увода, т.е. с согласия девушки, но вопреки воле ее родителей. Случаи похищения у армян известны в далеком прошлом и бытовали еще в XIX - начале XX в., а иногда и позднее. К похищению прибегали в основном из-за невозможности заплатить выкуп за невесту, из-за разницы социального положения семей юноши и девушки, из-за отказа со стороны родителей девушки.

    В прошлом у армян, как и у других народов Кавказа, был широко распространен сговор между родителями относительно обручения младенцев или малолетних детей, а иногда даже еще не родившихся детей. Особо частым было так называемое люлечное обручение - оророци ншанадрутьюн, оророци хаз. В знак свершения уговора отец мальчика делал на люльке девочки отметку, а иногда перекладину люльки трижды перевязывали хлопчатобумажными нитками, вешали на люльку кусочек серебра или золота, серебряную монету. Такая форма обручения была вызвана желанием обеих сторон путем будущего брака детей установить тесные родственные отношения. К сговору прибегали и в том случае, если дети в семье умирали: полагали, что счастье ребенка из благополучной семьи "перейдет" на обрученного, и он останется жить.
    Беря в жены дочь, посмотри на мать

    По армянскому обычаю невесту обычно выбирали родители юноши, причем инициатива принадлежала матери. Остановив свой выбор на той или иной девушке, она предварительно совещалась с мужем и со своими родственниками, прежде всего с родным братом, что указывает на значительную роль дяди со стороны матери (керри) в семейных делах. Затем они старались собрать интересующие их сведения о предполагаемой невесте и ее семье. Основное внимание обращали на скромность, трудолюбие и хорошее здоровье будущей невестки. При этом внешности не придавалось особого значения, о чем свидетельствует и известная поговорка: "Пусть будет некрасивой, лишь бы хорошей женой была". В то же время внимательно присматривались к характеру родителей девушки, особенно матери; недаром говорилось: "Беря в жены дочь, посмотри на ее мать".
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  9. #9

    Default Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    Глава 1. Этнографическое описание традиционного свадебного обряда армян в Армении
    в XIX веке и при советской власти


    1.1 Традиционная армянская свадьба

    (конец XIX начало XX)


    В традиционном, преимущественно крестьянском, обществе армян брачность приближалась к всеобщей, т.е. вступление в брак считалось обязательным для всех, за исключением людей с
    физическими или умственными недостатками. Женить и выдать замуж своих детей старались
    как можно раньше. Правда, в литературе есть сведения о случаях добровольного безбрачия некоторых девушек, считавших это богоугодным делом; их решение вызывало безусловное уважение семьи и односельчан. В брак вступи строго по старшинству: обычай запрещал младшим жениться и выходить замуж раньше старших братьев и сестер.

    При вступлении в брак у армян действовал ряд запретов, определенных нормами обычного права и церковными законодательством. Так, категорически запрещались браки между кровными родственниками до пятого, а то и до седьмого колена. Это во многом определялось экзогамным характером азга (рода) у армян. Даже во второй половине XIX браки внутри азга не допускались
    поскольку его члены считались близкими родственниками. При этом в разных областях Армении понятие "Близкий родственник" варьировалось от четырех до семи поколений, в зависимости от того, до какого колена велся счет родства от основателя азга.

    Другим видом запретов было ограничение по свойству. Не допускался брак двух родных братьев с двумя родными сестрами.

    Весьма распространен у армян был институт кумовства (каворутюн), которое считалось, независимо от того, свадебным оно было или крестильным, нередко даже более близким, чем
    кровное родство. Поэтому брачные связи категорически запрещались не только с
    представителями семьи кума — кавора, кнкавора, но и между потомками кумовьев.
    На брачные ограничения оказывала влияние и религиозная принадлежность, так как небольшая часть армян, как уже отмечалось, по вероиспове­данию были католиками, и браки между ними и армянами-григорианами были крайне редки. Этнически смешанные браки, особенно в районах с компактным армянским населением, практически не отмечены.

    Как правило, не заключались браки между городскими и сельскими жителями; не поощрялись также браки, неравные в социальном отношении. Пословица «Дочери богатого трудно
    угодить» образно характеризует мнение ирода на этот счет. В брак разрешалось вступать не более трех раз, причем в третий раз можно было жениться только на вдове.
    Но, несмотря на все существовавшие брачные ограничения, в традиционном быту армян имели место и отступления от принятых норм. Однако подобные факты были редки и осуждались обществом.

    В прошлом, в условиях патриархальной замкнутости и натурального хозяйства, традиционным способом заключения брака у армян был брак по сговору, основанный на уплате стороной жениха стороне невесты определенного выкупа, который назывался hарси гин, глхагин (букв. «цена невесты», «цена головы»).
    Во второй половине XIX — начале XX в. брачный выкуп за невесту в Армении включал денежный взнос от 30 до 150—200, а иногда и до 300-400 руб. в зависимости от состоятельности семей жениха и невесты.

    Кроме денег сторона жениха должна была преподнести стороне невесты определенный набор продуктов (рис, масло, хлеб, несколько килограммов мяса или целого барана, а иногда корову, вино, водку, сахар, чай и т.д.) примерной стоимостью от 100 до 300 руб., а также различные подарки невесте и ее близким родственникам. Интересно, что обязательный подарок, который
    преподносили матери невесты (обычно отрез на платье, головной платок либо их стоимость — 10—15 руб.), носил символическое название катнагин, цицагин (букв. «цена молока», «цена груди»). Это название подарка матери невесты сохраняется в некоторых районах и теперь. Было принято дарить подарок также брату невесты и ее дяде с материнской стороны (материал на чуху, сапоги, реже — небольшую денежную сумму). Одаривали также и других родственников.

    Другим, гораздо менее распространенным был способ заключения брака путем похищения — ахчик пахцнел (букв. «умыкнуть девушку»), главным образом в форме увода, т.е. с согласия девушки, но вопреки воле ее родителей.
    Случаи похищения у армян известны в далеком прошлом и бытовали еще в XIX — начале XX в., а иногда и позднее. К похищению прибегали в основном из-за невозможности заплатить выкуп за невесту, из-за разницы социального положения семей юноши и девушки, из-за отказа со
    стороны родителей девушки.

    Браки у армян обычно заключались очень рано. Девушкам, которых выдавали замуж, как правило, было 12—15 лет, а иногда и меньше. Хотя Армянская церковь в XIX в. руководствовалась российским законодательством, установившим для жителей Кавказского края возраст для жениха 15 лет, а для невесты — 13 лет, в крестьянском быту, по свидетельствам очевидцев, нередко встречались браки, заключенные и в более раннем возрасте, например, между 13—14-летним юношей и 11—13-летней девушкой.

    С.Д. Лисициан пишет, что дочерей «выдавали замуж в раннем возрасте, часто до 12—13 лет, 15-летняя уже считалась состарившейся».

    В сел. Татев Зангезуского уезда, по сведениям Н.И.Григорова, девушек выдавали замуж в 12—13 лет. Девушка старше 16—17 лет редко уже выходила замуж, а если выходила, то за вдовца. Таких девушек называли таны мнацац (букв. «оставшаяся дома»). В то же время мужчины, по сведениям Н.И.Григорова, «вступают в брак по большей части не раньше 24 и не позже 28 лет».

    Прежнее представление о минимальном брачном возрасте девушки характеризует шутливая армянская поговорка: «Если девушку ударить шапкой и она не упадет, значит, время выдавать ее замуж».

    В сельском быту наблюдались случаи, когда разница в возрасте между будущими супругами была весьма велика: например, девушку в 12—15 лет выдавали замуж за 30-летнего мужчину либо 13—15-летнего юношу женили на 18—19-летней девушке, а иногда и на 25—30-летней женщине. Подобные браки заключались главным образом по экономическим причинам и в народе не одобрялись. Большинство же браков были такими, в которых муж был старше жены на несколько лет.

    В старину сговор о предстоящем браке был исключительно делом родителей и желание юноши и девушки не имело никакого значения. Обычай заключения брака по воле родителей без учета желания детей сохранялся у армян долго, почти до начала XX в., несмотря на то, что армянская церковь считала необходимым согласие молодых.

    Брак считался нерушимым, особенно в крестьянской среде; разводы были чрезвычайной редкостью. Но в ряде случаев развод разрешался: если, например, степень родства супругов
    была ближе дозволенной обычным правом: если супруги (либо один из них) были обвенчаны насильно; в случаеневерности одного из супругов. Вполне обоснованным поводом к разводу в глазах общества было бесплодие жены, поскольку именно рождение детей, т.е. продолжение рода, считалось предназначением женщины в доме.

    Свадебный цикл у армян при браке по сговору состоял из предварительного этапа (сватовство, сговор, обручение), собственно свадьбы (обряд бракосочетания и переезд новобрачной в дом
    мужа) и обрядов послесвадебного цикла. Эта традиция сохранилась до наших дней, хотя и претерпела некоторые изменения.

    Молодой человек, желающий засватать невесту, возвращаясь, домой с чужбины, приносит с
    собою пару нарядного платья из дорогой материи и внешним блеском привлекает к себе
    симпатии отцов, желающих выдать своих дочерей.

    Он переменяется и характером из беззаботного парня он превращается в задумчивого и этим
    обращает на себя внимание своих родителей, которые, поняв в чем дело, торопятся скорее обручить сына.

    У армян юноша обыкновенно не выбирает для себя невесту, он старается только, чтобы
    где-нибудь, по крайней мере, увидать лицо своей будущей жены, хотя бы издали, что легко достигается, так как девушки не скрываются, хотя и не говорят с мужчинами.

    Выбор девушки обычно, как говорилось, выбирали родители юноши, причем инициатива принадлежала матери. Остановив свой выбор на той или иной девушке, она предварительно совещалась с мужем и со своими родственниками, прежде всего с родным братом, что указывает, на значительную роль дяди со стороны матери (керри) в семейных делах.

    Наметив невесту, после долгого обсуждения, они передают о своем решении сыну; нравится или нет, ему невеста—это не принимается во внимание: дело его—вполне повиноваться родителям. Затем они старались собрать интересующие их сведения о предполагаемой невесте и ее семье. Основное внимание обращали на скромность, трудолюбие и хорошее здоровье будущей
    невестки. При этом внешности не придавалось особого значения, о чем свидетельствует и известная поговорка: «Пусть будет некрасивой, лишь бы хорошей женой была». В то же время внимательно присматривались к характеру родителей девушки, особенно матери; недаром говорилось: «Беря в жены дочь, посмотри на ее мать».

    Мать взрослого сына в особенности сильно хлопочет приобрести себе помощницу в лице своей невестки.

    Выбрав невесту, родители юноши обращались к одной из своих родственниц, знавшей также и семью девушки, с просьбой быть посредницей (миджнорд кин) в переговорах с матерью их избранницы и уговорить ее получить согласие отца на замужество дочери. Мать девушки приглашала братьев на совет: отец держался несколько в стороне (что является пережитком
    матриархата).

    Через несколько дней происходило основное сватовство. В дом родителей девушки отправлялись сваты из числа близких родственников-мужчин по отцовской линии, с которыми шла посредница, а иногда и мать жениха. О приходе сватов родители девушки, как правило, оповещали заранее. Они обыкновенно не сразу соглашаются выдать свою дочь за того, за кого ее сватают, так как такая поспешность считается предосудительно. Во имя приличия, они заставляют просить много раз и вести долгие переговоры о своей дочери. Получив согласие, родители жениха сперва совершают, так сказать, неофициальное обручение. Для этого родители, в сопровождении двух-трех родственников и близких знакомых, с бутылкой водки и золотым или серебряным перстнем, отправляются в дом невесты.
    Там они за ужином заводят разговор и, между прочим, говорят: „мы пришли к вам зажечь
    нашу свечу", когда же получат разрешение, то просят показать им девушку. Она
    является с закрытым лицом и целует всем руки.
    Тут мать жениха надевает ей на безымянный палец перстень, и этим кончается вся церемония неофициального обручения.
    Момент, когда родители девушки давали положительный ответ, считался официальным сговором. В разных районах Армении его называли по-разному, например: хоск арнел, хоск кап (букв. «взять слово», «скрепить слово», арах хмел («выпить водки»), hац ктрел («преломить хлеб»). После сговора родители жениха приглашают родителей невесты к себе.

    Затем начинается забота родителей об устройств публичного обручения без чего не обходится почти ни одна свадьба.
    Сначала выбирается с обеих сторон несколько довоенных лиц из почетных стариков для решения вопроса о количество съестных припасов и напитков, которые родные жениха обязаны выдать родителям невесты на угощение во время обручения и свадьбы. Приблизительно отпускается в дом невесты на обручение: 1 баран, 1 пуд сарачинскаго пшена, 10 фунтов масла бутылок 8 водки, и бутылок 60-70 вина, а для свадьбы всего этого
    дается обыкновенно в 3-4 раза больше.

    После уговора о количестве съестных припасов в назначенный для обручения день, гости
    сперва собираются в дом жениха, каждый из них приносит подарок невесте, главным образом
    украшение, но теперь уже не из серебра, а из золота. Центральной фигурой среди приглашенных по-прежнему бывает кавор. К этому дню отец жениха должен зарезать барана или теленка и приготовить разнообразные напитки.

    После угощения водкою и вином, в сопровождении зурны, отправляются в дом невесты, взяв с собой ншан — обручальный подарок невесте (обычно какое-нибудь украшение — кольцо, серьги, браслет, в основном из серебра) и несколько больших деревянных или медных подносов со сладостями, сухофруктами, головкой сахара, вином и водкой, в сопровождении музыкантов направлялась к дому невесты, где и совершался обряд обручения.

    Обручальные подарки составляют урпанг (большой красный платок), которым невеста закрываем свое лицо, и обручальная цепь, состоящая из золотых монет, нанизанных на нитке вместе с марджаном (род, кораллов).

    В доме невесты к приходу гостей готовятся заранее: накрывают стол, приглашают близких родственников. Невеста удаляется в отдельную комна­ту.

    В дом невесты гостям, которые садятся на ностланных на полу коврах вдоль стен, подается обед из любимых блюд: бозбаша, долмы и плова, а после обеда показывают принесенные подарки.

    Священник освящает принесенные стороной жениха сладости, фрукты и обручальный подарок, после чего совершался основной акт обручения — передача ншана невесте. Обычно это делал
    жених, но если он в обручении не участвовал, ншан невесте вручал священник или отец жениха, Если же и невеста не присутствовала на обручении, то ншан передавали ее матери, обычно это было колечка или другое украшение (ожерелья, цепочки с висячими. монетами,
    медальона), которое носила с этого дня девушка в знак того, что она уже помолвлена.

    Если невеста и жених присутствуют во время обручения, то священник спрашивает молодых: согласны ли они вступить в брак. Молодые отвечают, что согласны, хотя бы в душе они и
    не желали этого; поэтому часто бывают домашние несчастия.

    Позднее обручальные принадлежности уже не освящались священником, в виду того, что иногда после обручения свадьбы расстраиваются, а между тем освящение обручального перстня по церковным законам составляет почти половину брака.

    Помолвке придавался еще более общественный характер тем, что в вербное воскресенье, когда молодые девушки со всего села собирались в церковь, жених становился перед, невестой с зажженной свечой в руке или с веткой, украшенной свечами, и тогда его родня и родня невесты одаривали девушку, обычно накидывая на нес ценные платья, шали или передавая какое-либо украшение.

    Через несколько дней после обручения жених вместе с одной из родственниц навещает невесту по приглашению ее родных. Это посещение на­зывается ншанацтэс (букв. «видение обрученной»). Гости приносят всевозможные сладости и небольшие подарки для сестер невесты, ее мать го­товит курицу, жарит яичницу и угощает будущего зятя, а принесенные им сладости раздает на следующее утро соседям. Обычно в течение двух-трех дней жених ночует в доме невесты, а ее близкие родственники приглашают будущих молодоженов в гости, угощают,
    преподносят небольшие подарки.

    После обручения оба семейства становились свойственниками — хнами и во всем помогать друг другу, особенно в хозяйственных работах. Между ними начинался традиционный
    обмен подарками. Так, по большим праздникам из дома жениха в дом невесты, посылали в подарок хонча со сладостями, вином, водкой, фруктами, причем обязательно среди фруктов должны были быть яблоко или гранат, символизирующие плодородие. На Пасху в дом невеста посылали крашеные яйца, сдобный хлеб, а также ягненка, которого закалывали у порога дома обрученной девушки в качестве пасхальной жертвы -ахар. В первые дни Великого поста из дома жениха посылали в дом невесты гату (обычно семь штук), приготовленную на постном масле, лоби, вареную картошку, вино. В дом жениха на Пасху сторона невесты, в свою очередь, посылала крашеные яйца, фрукты и вино, а во время праздника Вардавар - гату, жареную курицу, молочную кашу, две порции яичницы (одну - для жениха), а также собранные невестой в этот день цветы.

    Между помолвкой и свадьбой иногда проходило несколько лет. Хозяйка дома принимала будущего зятя втайне от мужа, разрешала свидания с дочерью. Свадьба называется «hарсаник». Слово это лингвисты связывают с корнем «hарц» (вопрос, спрос) и объясняют как обряд, совершаемый с согласия обеих сторон.

    Несмотря на известные различия в деталях свадебных обрядов различных провинций, в существенной части эти обряды очень сходны.
    Размеры свадебных припасов, отдаваемых женихом родителями невесты, определяются особым совещанием, устраиваемым у родителей невесты за месяц до свадьбы; совещание это называется у местных жителей «ар у тур» т. е. дача и взятие: здесь определяется и количество
    приданого невесты и подарков жениха родителям ее, а также и назначается время свадьбы, определялось число гостей, приглашенных с каждой стороны, сумма, предназначаемая матери невесты, называемая «тцитцагин» (букв, «цена груди», выплачиваемая якобы за молоко, которым она вскормила дочь), размеры приданого («бажинкп»), а также количество различных продуктов, которые должны быть присланы отцом жениха на свадебный пир в доме невесты. Отец невесты предлагает, чтобы родители жениха дали быка или барана, несколько ведер вина, подарки близким родственникам невесты. Со стороны жениха требуют приданое.

    Эти переговоры называют «снаряжением в путь». Споры, возникавшие при переговорах, разрешал священник или сельский старшина. В приданое входили все постельные принадлежности: ковер, тюфяк, одеяло, подушка (чтобы супруги «на одной подушке состарились»), свадебный занавес, посуда, иногда и домашний скот. В приданое не давали коровы, чтобы «не выбыло из дома два члена женского пола». В обязательной выдаче невесте всех постельных принадлежностей семьей девушки нельзя не видеть остатков; матриархата. В г.Трабзоне, как и в Эрзруме, Константинополе и др., в приданое армянской невесты
    также включалась пара красиво украшенных налик—обуви типа сандалий на высокой деревянной колодке, которая обычно использовалась при купании или в сырую погоду

    Свадебный наряд присылал невесте жених.

    Свадебный ритуал—самое значительное торжество в жизни, как отдельной семьи, так и
    сельской общины в целом.

    Собственно свадьбу — hарсаник справляли обычно поздней осенью или зимой, часто на Масленицу, когда сельскохозяйственные работы были за­кончены и урожай собран.

    Вот что говорит Григорьев о селе Татев «Свадьбы здесь, как и во многих других армянских селениях, совершаются зимою, когда все полевые работы бывают, окончены, а продовольственных припасов имеется в доме крестьянина вдоволь».

    Несмотря на то, что в разных районах проживания армян имелись некоторые особые детали свадебного обряда, все же в основной своей части он был един. Так, во время свадьбы повсюду были и сохраняются до сих пор определенные «действующие лица». Главную роль играли кавор и кавора (посаженые отец и мать). Каворство в любой армянской семье было наследственным, переходило из поколения в поколение.

    Важную роль на свадьбе играли также дружки — холостые товарищи жениха, составлявшие его
    свиту. В Восточной Армении дружка назывался макар, а в Западной и у переселенцев из ее районов — азаб; главным в свите был макарбаши или азаббаши, который «выкупал»
    символ своей власти — специальный жезл с прикрепленными к его концу подсвечниками со свечами либо саблю («меч азаббаши») с привязанной к ней большой восковой свечой. Макарбаши всюду сопровождал жениха, оправдывая свой второй титул — песахпер, «брат жениха». Свита жениха и макарбаши оберегали женка и невесту от порчи и сглаза, выполняли различные хозяйственные и развлекательные функции, а главное — принимали непосредственное участие во всех обрядах, знаменовавших переход жениха из одного состояния в другое.

    Свадебными персонажами со стороны невесты были «брат невесты» (hарснахпер) и «сестра невесты» (hарснакуйр), которые сопровождали ее в дом жениха. О приближении свадебного поезда возвещал специальный гонец — агвес (букв. «лисица»). Для свадебного пира выбирали тамаду, а его помощник — цнглапет умело вел застолье, предлагая тому или иному гостю спеть, станцевать, сказать что-нибудь в честь того, за чье здоровье провозглашали тост. Отец
    жениха считался «хозяином свадьбы» (по-армянски hарсанкатер). Иногда, в некоторыхайонах, выбирали марнапета, который отвечал за продукты и напитки.

    Приглашение гостей поручали обычно молодым людям, иногда детям, старину односельчане шли на свадьбу без всякого приглашения, едва услышав, как пишет С.Д.Лисициан, знакомые звуки свадебной мелодии. Но со временем в обычай вошло поименное приглашение.

    А в Нахиджеване это происходило так: с самого утра этого дня несколько разодетых родственниц жениха с букетами цветов, в сопровождении жениха и шаферов, при звуках зурны, ходят из дома в дом жителей и просят их пожаловать к ним на свадьбу, причем подносят хозяевам стакан вина и несколько цветков А, по словам Давидбекова в селе Гадрут в день свадьбы, утром, один из близких родственников жениха, разносит по домам лист бумаги, исписанный именами и фамилиями приглашенных на свадьбу гостей. Тоже самое делается со
    стороны родителей невесты. Гости, приглашенные на свадьбу, прочитав свои имена, отмечают, согласны ли они, или нет, присутствовать на торжестве.

    В пятницу рано утром азабы обходили деревню, сообщая о начале свадьбы и предлагая выпить по этому поводу в доме жениха рюмку «пригласительной водки». В полдень в дом жениха приглашали музыкантов, после чего отец жениха с женихом, взяв бутылку домашней водки и самую большую головку сахара, в сопровождении музыкантов шли приглашать кавора, что всегда делалось особо, например с большим блюдом плова с курицей и бутылкой водки. Приход кавора в дом жениха и считался началом свадьбы.

    Само свадебное торжество длилось, как правило, три дня (иногда 5 дней), а иногда и неделю, в зависимости от материальных возможностей семей жениха и невесты. Обычно свадьбу начинали в пятницу и заканчивали в воскресенье.

    Традиционная армянская свадьба включала целый ряд обязательных предварительных обрядов. К их числу относилось, например, широко рас­пространенное у многих народов купание
    как жениха, так и невесты, символизировавшее очищение перед свадьбой. Купание жениха происходило в его доме в начале первого дня свадьбы. Купал жениха «крестный», после чего родственники одаривали инициируемого платком и др., а все присутствующие исполняли песни. Обрядовое купание жениха происходило обязательно в хлеву; в нем принимали участие
    дружки. В то же время купали и невесту, собирались родственники, принося с собой яичницу с медом. В некоторых провинциях при этом пели песни, которые, впрочем, являлись скорее
    импровизациями, а не сложившимися фольклорными произведениями. Такое купание отчасти было похоже на смотрины.
    В отдельных районах поздно вечером после купания проводили обряд «наложения хны»: сначала красили руки жениха и дружек, а затем хну на медном подносе вместе с фруктами и сладостями торжественно несли в дом невесты, где красили руки ей и ее подружкам.

    И в том, и в другом доме торжественно выпекали хлеб. Просеивала муку через сито сначала самая старая из женщин, затем жена посаженого отца (кавора), далее третья женщина и т. д.; наконец, сито переходило в руки специально приглашенной женщины, которая заканчивала про­сеивание и месила тесто. Солили тесто опять-таки все поочередно, начиная с самой старшей
    женщины, чтобы и молодые имели «много дней». Старуха посвящала соль сначала памяти недавно умершего родственника, а затем всех родных-покойников и просила их благословения для молодых.

    В доме жениха в присутствии стариков-родственников открывались карасы с вином со своего виноградника или купленным, и вино разливалось по малым кувшинам, причем опять поминали
    покойников. Отец жениха со священником отправлялись на кладбище и совершали там панихиду на могиле «предков и всех покойников». Жених обходил со священником все дома, где в том году кто-либо умер. Совершив краткую панихиду, все выпивали принесенную водку в память покойника, тем самым как бы приглашая его на свадьбу, так как по народному верованию души умерших скитались еще в течение года неподалеку от дома, не находя покоя в могиле.

    Эти обычаи, несомненно, связаны с культом предков.

    Свадьба начиналась утром одновременно в обоих домах.

    Пред свадьбой жених заблаговременно покупает пару быков, из которых накануне венчания одного, по местному обычаю, отправляет в дом невесты, а другого оставляет для своих гостей.

    Затем выводят свадебного быка, чтобы зарезать его, но тотчас не режут; сперва кругом него
    танцуют женщины и девушки, а потом над ним священник читает молитву, после чего уже
    разрешается зарезать его. К опрокинутому наземь связанному быку подходили жених и кавор. Жених, сделав складным ножом крестообразный надрез на шее животного, закрывал окровавленный нож и клал его в карман. Кавор кровью быка смазывал жениху лоб. Иногда жених или кавор обмакивали в кровь раскрытый замок или лезвие кинжала, после чего их также закрывали, иногда мать жениха мочила в крови красную нить, которую хранила у себя до брачной ночи. Нож, кинжал, замок открывались только на брачном ложе. По представлениям народа это должно было способствовать беспрепятственному соединению молодых. Поскольку бык у армян, как и у многих земледельческих народов, издревле ассоциировался с производительными силами природы и считался символом плодородия, то все упомянутые магические действия должны были способствовать деторождению.

    Жена кавора («кнаворкин») разведенной мукой разрисовывала звездами потолок, стены и столы в доме жениха, чтобы новая пара жила «под благословением звезд». Как в доме невесты, так и в доме жениха приводился в порядок тот угол, где должна была за занавесом сидеть невеста. Занавес этот украшался разными амулетами и нашивками, «оберегавшими» невесту от сглаза, от
    всякого поползновения злых духов проникнуть к ней; сам занавес, по мнению некоторых этнографов, имел такое же назначение.

    В народе так же существовали много способов борьбы против сверхъестественных сил. Вот какой пример приводит Григорьев, описывая село Татев. «Если жених имеет врагов, то, для предохранения себя от их чародейства, должен, перед отправлением в церковь к венцу, взять небольшой замок запереть его и держать в кармане, до возвращения домой. Враги жениха
    при помощи злых

    старух достают нить, окрашенную кровью тех животных, которых закололи на свадьбу; эту нить завязывают в узел и прячут в щель какого либо стены. Это волшебство может оказать дурное влияние на новобрачных на первую ночь, если жених не успеет предупредить его высшее упомянутым способом».

    Торжественный характер носил и другой обряд — «бритье жениха»: он также сидел в окружении
    дружек, а рядом с ним были кавор и песахпер. Специально приглашенный цирюльник
    начинал брить жениха, временами прекращая работу и ссылаясь на плохое качество
    бритвы; затем, получив от кавора выкуп, он продолжал бритье. Иногда, намеренно оставляя на лице жениха не выбритые места, он обращался к окружающим: «Ребята, кто хочет купить эту грядку?», на что кто-нибудь отвечал: «Я хочу, наверно, там выроста хорошая свекла» и давал цирюльнику выкуп. Так делалось несколько раз. Замещая названия (не волосы, а овощи и травы), по старинному обычаю стремились ввести в заблуждение злых духов, избежать возможных неприятностей. В некоторых районах Армении при выполнении этого обряда жених сидел на перевернутой вверх дном корзине, под которой стояла горящая свеча.

    Жених подбирал себе свиту из холостых товарищей: они в восточных провинциях называются «макар», а в западных просто «азаб», или «азап», т. е. «холостыми»; глава азапов или Макаров («макарбаши») назывался «братом жениха». В пятницу утром свадебное торжество начиналось общим приглашением, обращенным ко всему селу. Зурна с барабаном наигрывали с крыши
    дома жениха мелодию приглашения, клич («канч»). Дети бегали по улицам и приглашали всех встречных на свадьбу: новое доказательство того, что в заключение брака была заинтересована вся община. Это видно еще из того факта, что если невесту брали из чужого села, то просили согласия у старшины того села: только по представлении его четок священник соглашался совершить церковный обряд. В этом случае приехавших из другой деревни за невестой сватов
    встречали враждебно, им преграждала путь сельская молодежь, иногда дело доходило до настоящей драки, но, наконец, уплачивался «на пир» какой-нибудь выкуп я девушку верхом, под звуки зурны и барабана, везли к себе в деревню.

    Отец жениха или кто-либо из старших отправлялся приглашать посаженого отца — кавора. Кавор и каворкин играли во всех свадебных це­ремониях главную роль. Кавор бывал затем и крестным отцом детей новой брачной пары. Каворство переходило из поколения в поколение в
    одной я той же семье. Эта связь была не менее крепка, чем кровное родство.
    Приглашающий кавора являлся к нему с пловом из риса на подносе с положенной поверх плова вареной курицей и с бутылочкой водки. В это время и жених обходил с приглашением родственников.

    Приглашенные собирались в дом жениха, угощались «утренником» и опять пили в память
    покойников. После ухода жених с кавором, окруженные кольцом макаров, с зурной и барабаном впереди, с мясником и разукрашенным быком (на шею быку вешали на суровой нитке гирлянды яблок) направлялись в дом невесты. К тому времени уже прибывала сюда из дома жениха
    вся обусловленная провизия; приносящего необходимо было чем-либо одарить — мелкой монетой, носками, платочком (ни одна свадебная услуга не должна была оставаться без оплаты). Быка под звуки зурны закалывали у входа в дом невесты; при этом и жених и кавор клали правую ногу на опрокинутое на землю животное. Кровью «жертвы», принесенной домовым духам невесты, кавор рисовал крест на лбу жениха, опускал в кровь раскрытый замок или лезвие кинжала и нитку; нитку связывал в узел, замок запирал ключом, лезвие вкладывал в ножны: этим «связывались», «запирались», «замыкались» злые духи.

    Вернувшись домой, торжественно приступали к обряду одевания жениха. Его одежда, шапка и кинжал, лежавшие вместе с нарядом невесты на широком подносе, освящались священником.
    Одевание жениха так же сопровождалось с музыкой и шутками.

    Во время одевания жених сидел в окружении дружек, рядом с ним находился песахпер, за церемонией наблюдало множество односельчан. Прежде всего, одежда жениха, как уже говорилось, и подготовленный стороной жениха свадебный наряд невесты освящал священник. Затем, высоко поднимая для всеобщего обозрения каждый предмет свадебного костюма, кавор одевал жениха. Обряд сопровождался песнями дружек, шутками и розыгрышами.

    Во многих провинциях жена кавора повязывала жениху «ускап» («чересплечник»; букв. «плечевая повязка») из белого, красного и зеленого платков. Жениху обязательно повязывали голову цветным широким шнуром с висячими гирляндами или расцвеченный платок («таг»; это — «корона», правильнее «диадема»). После этого жених назывался «тагавор» («носящий таг»,
    «венценосец», «царь»). Невеста именовалась «венценосицей», «царицей».

    Уже в сумерках отправлялись «на взятие невесты». С правой стороны охранял жениха от
    всего злого кпавор, с левой — «песахпер» («брат жениха»); их окружала цепь Макаров (азапов) с зажженными свечами или факелами, впереди шли музыканты с зурной и барабаном (ансамбль народных инструментов), а следом — все приглашенные. Кто-либо из молодежи, приплясывая, нес на голове поднос с нарядом невесты.

    В дом к невесте заранее посылались «лисицы». «Лисиц» — мифологизированных представителей стороны жениха из числа близких ему родственников или соседей, обычно двух-четырех мужчин
    старше 30 лет, отправляли в дом к невесте. Этот момент свадебного ритуала характерен и почти для всех Армении, но у амшенских армян он отличается особой полнотой и архаичностью. В ночь с пятницы на cy66oтy «лисицы» идут в дом невесты, забираются там, в курятник и воруют птицу. Хозяева делают вид, что не замечают этого, иногда, желая усыпить бдительность
    матери невесты, «лисицы» поют под ее окном песню (текст неизвестен). После того как
    «кража» совершена, их ловят и символически наказывают. Но выпускают, когда те говорят, что в действительности прибыли сообщить о начале свадьбы, и подтверждают готовность жениха взять невесту.

    При приближении процессии жениха навстречу выходили родители невесты, их родня и
    приятели. Каворкин брала из рук принесшего (хозяйка должна была его одарить) поднос с нарядом невесты и передавала его близким невесты.

    Войдя в дом, жених, кавор и песахпер подходили к свадебному занавесу, за которым сидела невеста. Родственники невесты начинали одаривать и угощать жениха и дружек. Жених, при появлении кого-нибудь из близких родственников невесты, встает и целует руку, а
    родственница целует его и кума в лицо. Вообще, жених держит себя очень скромно: кушает
    мало, говорит, когда заставляют. В это время к пматрам» собираются девушки и начинают танцевать; во время танца зурначи получают шабаш— деньги, которые дают родственники
    танцующих. Если свадьба бывает у богатого человека, то зурначи за свои труды не получают особого вознаграждения, а довольствуются шабашами, с которых достается им иногда до 50 руб.; особенно много получают они, когда танцует невеста. К столу выносили несколько подносов с жареными курами, яйцами, пловом, обсыпанным изюмом и другими сухофруктами, с вином и водкой, блюда с фруктами и сладостями. Ближайшие родственники невесты преподносили hарсаники цар - «свадебное дерево».

    Сделанное, как правило, из веток ивы и украшенное разноцветной бумагой лоскутками, а также
    орехами, изюмом, фруктами (обычно яблоками и гранатами), а сверху иногда и курицей, оно символизировало плодородие. Существовали некоторые различия и в его оформлении. Нередко такое дерево готовили в доме жениха: утром в день венчания холостой приятель приносил ветку (например, тополя), укрепленную в глиняном горшочке, а собравшиеся в доме холостые парни и девушки украшали ее мишурой, сладостями и фруктами. Церемония украшения такого свадебного «женихова дерева» сопровождалась специальными обрядовыми песнями и плясками.

    Свадебное торжество в доме невесты продолжалось в течение нескольких часов, затем гости
    расходились, а жених, кавор и песахпер оставались здесь на ночь, хозяйка их угощала специально для них изготовленными блюдами.

    Вместе с невестой ночевала hарснакуйр.
    На следующий день (в субботу утром) макары и все приглашенные обеих сторон собирались снова. Утром того дня, на который было назначено венчание и начало свадьбы, сторона жениха посылала в церковь или дом священника одежду и
    кольцо для невесты, а также одну или две вареных курицы, квашенья, яичницу, одно или два печенья в виде креста специально для священника и одна оха штофа (вина). Во время освящения присутствовали сваты с обеих сторон (отцы жениха и невесты) или их друзья.

    Тем же утром, в субботу, все приглашенные вновь собирались в доме невесты, где за
    занавесом начинался обряд одевания. Невесту, сидевшую в окружении подружек, которые веселыми шутками старались развеять ее грусть, одевала одна из молодых замужних родственниц, имевшая первенца-сына. Церемонию сопровождала печальная специальная мелодия зурны. Свадебный наряд невесты по покрою не отличался от повседневного, пришлого в той или иной местности, костюма, но сшит был из более дорогой ткани, с богатыми украшениями. Это, в основном, бывали платья из вишневого или синего бархата или из индийского атласа. Горловина - небольшая стоечка или круглый вырез. На груди - вставочка из кружев, тюля или другого материала, все это отделано тесьмой или вышивкой ручной работы, кружевами. Тонкую талию должны были обхватить жемчужные пояса с золотыми (или серебряными, но позолоченными) головками, каждую из которых заказывали ювелиру - настоящее произведение искусства; на IIее невесты толстые, «армянские» золотые цепи с кулонами,медальонами, а на груди герданлых - ожерелье из золотых монет. Изредка, если
    девушка была богата, эти золотые ожерелья шли в несколько рядов. При малейшем движении они поблескивали и звенели.

    На руках были браслеты – округлые, национальные, должны были охватывать запястье, на каждом из них - узор по заказу и инициалы девушки. В ушах - тоже округлой формы серьги. Фасон завезен еще из древней столицы Армении - Ани. Они представляли собой как бы свернувшуюся кольцом змею. Замок застегивался спереди и образовывал как бы головку змеи с высунутым жалом. Эти серьги считались оберегом и как бы предупреждали собеседника девушки, чтоб не смел, говорить ничего лишнего, дурного, плохого: если скажет, то ее оберегают змеи, которые ответят своими жалами. На пальцах одевали много колец, некоторые
    из них с рубинам. На головку одевалась маленькая тюбетейка - фес, «на лбу» - обшитая золотыми монетами, свисавшими почти до бровей.

    Наиболее важной частью обряда была замена девичьей прически и девичьего головного убора
    женскими. Невесте закрывали лицо вуалью. Пояс, выкупленный у ее подружек, повязывал кавор или отец жениха с пожеланиями здоровья, счастливого материнства, многих сыновей, обводя им сначала трижды вокруг невесты круг справа налево (магический прием), и тут же бил ее по спине с пожеланием: «Да даст тебе бог сына-молодца». Каворкин накидывала на нее шаль-покрывало поверх тага. Выводил невесту из-за занавеса и ставил рядом с женихом женатый человек, имевший детей.

    Невесту ставили рядом с женихом. Совершалась часть церковного обряда. Священник отправлялся в церковь. Жених и невеста, выходя из дома, целовали край тондира. Когда почему-либо нельзя было венчаться в церкви,— за неимением в селе церкви или ввиду сравнительно близкого родства брачущихся, не допускавшегося церковными установлениями,— венчание происходило у тондира с возжиганием восковых свечей у его краев.

    По дороге в церковь впереди свадебного поезда вслед за музыкантам шел жених, справа от него кавор, слева — песахпер. За женихом hарснакуйр и hарснахпер вели невесту, один из них держал у ее груди подол платья жениха или конец привязанного к его поясу платка, чтобы никто не мог пробежать между ними и тем самым порвать устанавливающуюся между ними связь. Женивха и невесту плотным кольцом окружали дружки со свечами или факелами в руках. Шествие сопровождалось песнями, плясками, стрельбой в воздух, криками, возгласами,
    чтобы отогнать шумом злых духов. Считалось, что те всегда были готовы «кинуться на новобрачных» и «лишить» их способности иметь детей. У церкви дружки внимательно следили, чтобы никто не посмел бросить камень на крышу и тем самым навлечь на молодую бесплодие; с той же целью подружки невесты, тесно обступив ее в церкви, оберегали от некой злой женщины, которая вознамерилась бы вшить ей нитку в подол.

    У церкви макары также сторожили, чтобы кто-либо из зависти или. вражды не кинул камня на церковь и тем самым «не лишил обряд венчания его силы». Перед алтарем во время совершения обряда над головой брачущихся кавор держал накрест меч и ножны, жених и невеста выпивали вино из одной чаши, что делало их уже неразлучными. Священник повязывал им на шею или на рукав «нарот» (нитку, свитую из зеленой и красной ниток) и скреплял нарот воском от своей свечи.

    Из церкви новобрачные либо шли рядом, либо молодая немного отставала от мужа, держась за полу его платья. Радом с новобрачными с одной стороны шел кавор, с другой — hарснакуйр. Чтобы обмануть злых духов и избежать встречи с ними, домой полагалось возвращаться другой дорогой. Шествие вновь сопровождалось громкими песнями, танцами, стрельбой. По пути следования свадебного поезда родственники ново­брачных и кавора выносили на улицу столы и подносы с угощением, одаривали молодых небольшими подарками. Этим вся родня, в том числе и приглашенные на свадебный пир, принимали участие в общей радости.

    После церкви в западных провинциях обычно направлялись прямо в будущий дом невесты, а
    в большинстве северо-восточных провинций (Нагорный Карабах, Зангезур) возвращались в дом ее родителей. Невеста опять шла за занавес. Тут окружала ее детвора (чтобы в будущем у нее было много детей). На свадебном пиру не должны были присутствовать люди, находившиеся в ссоре друг с другом; их тут же мирили. Тосты начинались опять поминанием покойников.

    По обычаю, за стол садились сначала мужчины, потом женщины. Молодой не должен был садиться за стол и притрагиваться к еде до тех пор, пока не получал от родителей жены беранбацук — подарок за «открытие рта».

    Начинались песни и пляски в доме и на дворе. Готемарт (поясная борьба, называемая и «кох») происходила обычно во дворе. В некоторых районах жених одним ударом меча должен был отсечь голову курице: верили, что этим «охотник» будет «иметь удачу» во всем.

    На свадьбах главную роль играют общие танцы, в которых принимают участие и мужчины, и женщины. Эти обще танцы состоят в том, что танцоры берут за руки друг друга и составляют,
    так сказать, цепь в два-три ряда. Эта живая цепь двигается под монотонные мотивы зурны то направо, то налево, образуя в обширной комнат правильные концентрические круги. Такие танцы исполняются с разными вариациями и называются „гендъ". Танец этот распадается на множество разновидностей, как то: медленный гендт., яйли (с поднятыми вверх руками) и проч.

    Из одиночных и парных танцев существует всем известная лезгинка, а также дзернахаг, нирзеи и тавризи. Сущность этих последних заключается в. следующем: две танцорки становятся в некотором отдалении друг от друга со сложенными на поясь руками и медленно двигаются в про­тивоположную сторону друг от друга, описывая эллипсисы, приподнимая мало-помалу руки.

    После ухода гостей, уже в поздний час, жених со своими друзьями садился за «новый стол». Когда оставались лишь самые близкие-люди и макары, выставлялось приданое, отчасти для удовлетворения общего любопытства, а по существу для общественного удостоверения того имущества, которое и в доме мужа будет составлять личную, неотъемлемую собственность жены. Барабанщик показывал каждую вещь отдельно, и все возгласами желали больших благ
    родителям невесты. Ночевать опять оставались те, кто ночевал в прошлую ночь (жених, кавор и песахпер). Им опять хозяйка подавала особое угощение.

    В воскресенье наступал кульминационный момент свадьбы — невесту перевозили в дом жениха. В этот день утром в обоих домах вновь собирались гости. После небольшого угощения в доме жениха его отец, жених близкие родственники шли за невестой в дом ее родителей. Отец невесты выводил дочь за руку и передавал отцу жениха со словами: «Передаю тебе добро, пользуйся им на счастье». Отец жениха давал обещание беречь ее как «свет своих очей». Обряд прощания невесты с родительским домом сопровождался особой грустной мелодией. Прощаясь с домом, молодая целовала руку отцу и матери, молодой — всем ее родным. Особым ритуалом
    сопровождалось прощание с очагом. Трижды обойдя вокруг него, молодожены целовали его края, а иногда брали из очага щепотку золы.

    Когда участники свадьбы покидали дом молодой, один из ее родственников (обычно младший брат), держа дверь, не выпускал их до тех пор, пока не получал выкуп от кавора (нередко ягненка или козленка). Мать невесты готовила специальный поднос со сладостями, фруктами и вареной курицей. Курицу варили целиком, с головой и ножками, начиняли сухим фруктами, яйцами, на шею надевали ожерельице из изюма и сажали на тарелку; сверху поднос накрывали шелковым платком и несли впереди процессии. И на этот раз свадебное шествие сопровождалось еще более громкими и веселыми песнями, плясками, выстрелами, возгласами «ура!», джигитовкой на конях. Дружки еще внимательнее следили за тем, чтобы между новобрачными никто не прошел.

    С вестью о том, что свадебный поезд приближается к дому молодого, направлялся агвес, за что он получал от его матери курицу.

    Впереди, чаще на лошади, везли приданое, сверху сажали мальчика, обычно младшего брата
    молодой, за что сторона молодого одаривала его небольшим подарком или монетами.
    Если приданое не успевали подготовить к свадьбе, то его присылали позднее, нередко к празднику Дерендез (14 февраля) в этот день опять приглашали гостей, накрывали праздничные столы.

    Когда свадебная процессия подходила к дому молодого, во дворе начиналась шуточная
    борьба (кох, гюляш) между его родителями. По обычаи, в ней побеждала мать, что, по-видимому, можно рассматривать как свидетельство каких-то пережитков матриархата. Этот постепенно исчезающий обряд. Перед вступлением новобрачных во двор или на пороге дома у их ног или у ног молодой закалывали жертвенного барашка или петуха. С крыши дома на молодых сыпали сушеные фрукты, орехи, зерно, конфеты, мелкие деньги, что должно было, по представлению народа, принести им благополучие.
    Мать молодого, непрерывно приплясывая, встречала новобрачных с хлебом, укладывала им на плечи, перекидывая спереди назад, лаваш, осыпала их сладостями, сушеными фруктами,
    орехами, целовала в глаза. Нередко перед молодой ставили горшочек с маслом;кинув в него несколько монет, она слегка смазывала маслом косяк двери и волосы свекрови в знак пожелания богатства дому и своей покорности. А та, в свою очередь, желая невестке богатства, говорила: «Чтобы пальцы твои были в масле». У ахалцихских армян мать молодого клала в рот
    новобрачным по кусочку сахара для «сладкой жизни».
    Невестка переступала порог дома, получив подарок от свекра или свекрови. На пороге дома ставили две глиняные миски, позднее тарелки, кото­рые новобрачные должны были разбить одним ударом. Только после этого они могли войти в дом. В доме молодые прежде всего подходили к тониру, целовали его края, бросали в него золу, принесенную из дома молодой, что символически означало ее вступление в дом (к очагу) мужа. Молодую вели за занавес, где она стояла до тех пор, пока не получала подарка от свекрови. Потом она садилась, и на колени ей сажали маленького мальчика в знак пожелания первенца — сына. Молодая одаривала
    мальчика парой носков.

    По словам Лисициана последный день свадьбы проходила так: В воскресенье утром родители жениха с родственниками, после предварительного угощения у себя дома, шли «получать» невесту из дома ее родителей. Здесь уже собирались родственники, чтобы присутствовать, при последнем прощании девушки с родным очагом. Отец выводил ее за руку и передавал отцу жениха: «Передаю тебе добро: пользуйся им на счастье». Свекор давал обещание содержать ее, как «свет своих очей»; молодая целовала руку отцу и матери, молодой — всем ее родным.
    Было время, когда оба, обходя три раза вокруг очага, прикладывались и к родному очагу. Процессия в установленном порядке, с зурной и барабаном, направлялась в дом жениха. Опять по дороге родные выносили угощение. Впереди несли приданое. Его принимали домашние, опять непременно одаривали принесшего платком, носками, рукавицами или монетами. При вступлении в дом с кровли на голову новобрачных сыпали сладости, орешки, сушеные фрукты, конфеты, мелкие монеты и т. д., чтобы жизнь их была сладка, либо зерно, чтобы новобрачные были «плодовиты». У порога молодых встречала свекровь. Приплясывая, обходила она три раза брачную пару, преподносила невестке горшок с маслом, чтобы с ее приходом в дом масла
    прибывало больше; молодая кидала в масло монету и смазывала маслом слегка волосы свекрови в знак того, что она всегда будет ей послушна и будет служить ей. На пороге, иногда у ног молодой, закалывали ей в жертву барана. Через порог она отказывалась переступить без откупа, пока свекровь ей что-нибудь не дарила или не обещала подарить, а на пороге разбивала одним ударом ноги положенную на него глиняную посуду (в некоторых провинциях это делал и жених), по объяснению одних, чтобы разбить тех злых духов, которые могут следом за ней вступить в дом, по объяснению других — в знак того, что она приносит в жертву новому дому свое целомудрие.

    Вступив в дом, новобрачные прежде всего целовали край тондира. Этим молодая окончательно вступала в оджах семьи мужа. Невесту отводили за занавес, который уже успевали принести из ее родительского дома и повесить здесь. Молодая но садилась до получения подарка от свекрови. Опять ее окружала детвора. Кто-нибудь спешил посадить ей на колени мальчика, чтобы первым у нее родился мальчик. Перед ней плясал маленький мальчик («мойда»). Начинался новый пир с тостами в обычном порядке. Присутствовал, как и на предыдущих пиршествах, сельский старшина. К концу барабанщик просил священника благословить барабан и начинался «канч» (вызов).
    Барабан ставился перед сельским старшиной или, за его отсутствием, перед отцом жениха, и барабанщик громко вызывал всех, «кто любит этот дом», одарить новобрачных. Начинали с кавора, затем вызывался следующий по старшинству, или по родству, или по состоятельности. Каждый или вносил деньгами или обещал дать скотину, какую-нибудь ценность. Барабанщик выкрикивал, что кем приносилось в дар, все в один голос желали ему благополучия. Каждый был обязан дать не меньше того, сколько было внесено родителями жениха на свадьбе его сына во время такого же вызова. Собиралась изрядная сумма, часто покрывавшая все свадебные расходы.

    В Селе Татев, по словам Григорьева, сбор пожертвований проходила следующим образом: вечером, среди ужина, производится сбор пожертвования с гостей, которые кладут деньги на
    постланный подвенечный шелковый головной платок невесты, с 4-мя зажженными восковыми свечами по углам его. По выбору тойбаши, один из зурначей приглашает всех гостей, начиная с самых близких родственников, к пожертвованию денег; призыв делается, приблизительно,
    в следующих словах: „дорогие гости! каждый из вас, вероятно, принес в подарок новобрачными сколько-нибудь денег:пуст каждый соблаговолит поднести их к выборному" Выборный объявляете гостям о количестве поднесенных денег, а глашатай
    возглашает во всеуслышанье, приблизительно, так: „кум жениха (такой-то) в честь новобрачных
    принес 10 руб.: дай Бог ему здоровья и благоденствия,—-чтобы и его дети (или братья) удостоились такого же счастья (т. е, женились бы)" Подобные сборы дают в результате от 60 до
    130 руб., так что сбор денег у зажиточных крестьян зачастую покрывает все расходы по устройству свадьбы.

    Свадьба заканчивалась благодарственным угощением макаров, из всех родственных и приятельских домов посылались блюда, на которых вокруг зажженных восковых свечей громоздились сушеные фрукты, крашеные яйца, сладкое печенье и пр. Всякий раз называлось имя присылавшего и все возгласами желали ему благополучия. В беспрерывные пляски и песни вносились и юмористические штрихи: часто высмеивались и жених, и невеста, особенно же
    свекровь, для которой невестка может оказаться «молотком по голове». Зурна и барабан возвещали с крыши об окончании свадьбы.

    Саму свадьбу, по понятиям армян живущих в Нахичеванском уезде, Эриванской губернии, составляет не церковный обряд, а то торжество, которое устраивают до или после венчания. Иногда церковный обряд совершают за месяц до свадьбы, но невеста продолжает жить в доме родителей и, в силу нарота который снимается с шеи невесты, спустя два—три дня после свадебного торжества, посредством особого обряда, ос­тается неприкосновенною.

    После вечерней службы являлся священник, снимал нарот, развязывал узел нитки, окровавленной при убое свадебного быка, открывался замок, я освобождалось из ножен лезвие
    ножа или меча. Этим молодая пара получала право взойти на брачное ложе («арагаст»). Постель стлала «сестра невесты». У постели клали всякие сладости. В старину проверялось целомудрие невесты. Как скоро становилось ясным, что «молодой овладел» девушкой, кавор выстрелом оповещал об этом. Матери молодой посылали зарезанную курицу вместе с простыней с брачной постели и поздравлением. Возобновлялся и пир Макаров, которые доедали остатки вчерашнего, угощения. Всячески старались провести весело свадьбу — веселое; начало считалось
    гарантией веселого продолжения всей жизни. Устройство свадьбы, которую старались
    провести по всем правилам обычая, было крайне разорительно как для семьи жениха, так и для семьи невесты. Часто семьи бедняков, не имея средств, не могли надеяться женить своего сына или выдать замуж дочь.

    Брак считался нерушимым. Если обнаруживалась неверность со стороны жены, ей стригли волосы, сажали па осла, лицом к хвосту, и под звуки зурны и барабана возили по улицам. Так же поступали и с мужчиной, уличенным в неверности жене.

    У армян большое значение придавалось и придается целомудрию невесты. С целью удостовериться в нем утром в дом приходили близкие родственницы. Поздравив молодую, они дарили ей яблоко, в которое были вставлены на ребро серебряные монеты, а ее матери с
    поздравлениями посылали зарезанную курицу и простыню с брачной постели. Позднее, после Великой Отечественной войны, обычай посылать простыню в селах почти повсеместно исчез. Вместо, этого матери новобрачной в знак девственности ее дочери стали посылать красные яблоки и бутылку красного вина или коньяка, перевязанную красной лентой.

    Одним из первых послесвадебных обрядов был широко распространен обряд глухлванек — мытье головы невесты. Раньше он совершался в 1 неделю после свадьбы, а сейчас нередко проводится на третий день свадьбы. В старину теща приходила в дом зятя с печеными сладостями, курицей, мылом, расческой, нитками, повседневной одеждой дочери. Выкупав дочь, она стирала ее одежду и оставалась ночевать, а утром воз вращалась домой. Сейчас теща не купает дочь и не стирает ее одежду поэтому приносимые ею мыло и расческа имеют чисто символическое
    значение.
    Сорок дней (каррасунк) молодожены считались «нечистыми». Этикет требовал, чтобы в это время молодая не показывалась никому на глаза. Она пряталась за занавесом, там же и обедала, выходя только по приглашению получая за это в подарок монету. Даже за водой молодая могла пойти только поздно вечером, когда можно было не опасаться случайной встречи с кем-нибудь из односельчан. Молодому 40 дней запрещалось присутствовать на свадьбе, входить в хлев, входить в дом, где была роженица, ему нельзя было даже пройти по крыше этого
    дома, так как считалось, что это принесет несчастье. До истечения года со дня свадьбы или до рождения первого ребенка молодая должна была ходить с закрытым лицом. В это время она придерживалась архаического обычая избегания старших родственников мужа, а также кавора. Вот что говорит по этому поводу Григорьев о селе Гадрут До сорока – дней бедная невеста должна сидеть там; туда же подают ей есть и пить. До истечения года она обязана ходить не иначе, как с закрытым лицом; а до первых родов она не вправе говорить как с родителями мужа, так и со старшими членами ближайших его родственников. В течете всего этого времени, ей, в случай надобности, дозволяется объясняться с ними только при посредства переводчиков; рол последних исполняют маленькие дети.

    К числу традиционных послесвадебных обрядов относился и так называемый дарц, когда молодая спустя некоторое время после свадьбы, обычно на Пасху, посещала своих родителей и оставалась у них 40 дней. Дарц сохранился до нашего времени, но сроки его неуклонно сокращаются: в 40-50-е годы -30 дней, в 60-е – 15-20 дней, в 70-е - 10 дней, а в 80-е - не
    более 7 дней. Значительная часть свадебных обрядов связана с пережитками ранних религии -
    культом предков, домашнего очага, культом природы. Особую роль играли многочисленные магические церемонии, призванные главным образом на то, чтобы уберечь молодых от сглаза и, обеспечить благополучие в будущей семейной жизни.

    Таким образом, традиционный свадебный цикл у армян характеризуется сочетанием различных и
    разновременно возникших обрядов, множество из которых имеют глубокие исторические корни и отражают особенности семейно-брачных порядков родового строя и дохристианских воззрений. Отголосками родового быта следует считать непосредственное участие всех этапах свадьбы широкого круга родственников с обеих сторон, угощения ими свадебного поезда на пути его следования к дому жениха, материальную взаимопомощь, выражающуюся в сборе денег, свадебный даров, участие в свадьбе половозрастных групп: друзей — сверстников (а и подруг — сверстниц невесты и те посвятительные обряды, которые ознаменовали собой переход этих
    коллективов сверстников из группы холостых в группу женатых.
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

  10. #10

    Default Re: СВАДЕБНОЕ НАСТРОЕНИЕ

    1.2 Традиционная армянская свадьба при советской власти

    «Современная свадьба у армян»

    (Тер-Саркисянц А. Е.)

    Современная свадьба в армянских селах проходит, как правило, по традиционному ритуалу. Стойко сохраняются основные ее моменты: обряды предсвадебного периода — сговор (хоск ариел) и обручение (ншандрек), а также сам свадебный пир (харсаник). Во время сговора в дом девушки со стороны жениха направляются сваты (хпамхос, узып-кан), обычно родственники жениха — ого отец, брат отца, муж сестры и другие в сопровождении посредника, хорошо знающего обе семьи. В случае обоюдного согласия па брак договариваются об обручении. До обручения выбирают одного из главных действующих лиц армянской свадьбы — кавора. Во время обручения в дом девушки приходят жених, его родители, близкие родственники, кавор с женой. В доме невесты накрывают торжественный стол, за который псе садятся после того, как будет закончен обряд передачи невесте обручального подарка или залога (ншан) — золотого кольца, цепочки, наручных часов. Во время обручения обе стороны договариваются о предстоящей свадьбе: ее сроках, числе гостей, угощении, музыкантах и т. д.

    Немало традиционных моментов сохраняется и в самом свадебном пиршестве: одновременное начало свадьбы и в доме жениха, и в доме невесты; отправление свадебного поезда за невестой; обряд одевания невесты и прощание ее с родительским домом; кульминационный момент — перевоз невесты в дом жениха (hарснаар); значительная роль многих свадебных персонажей, таких, как кавор и его жена, азабы и азаббаши (холостая свита жениха и ее руководитель), hарснакуйр и hарснахпер (сестра и брат невесты), песахпер (брат жениха), агвес — вестник, первый сообщающий о приближении свадьбы; некоторые предсвадебные и после свадебные обряды, например обряд выпечки свадебного хлеба, обставляемы)): очень торжественно обряд приготовления свадебного мяса (мис мортел, мсацу); совершаемый через неделю после свадьбы обряд «мытья головы» невесты (глхалванк), отправление приданого невесты; обряд традиционного дарца — возвращения молодой невестки спустя некоторое время после свадьбы в дом своих родителей.

    В современной свадьбе присутствует и целый ряд обрядов, сопровождающих важнейший ее этап — перевоз невесты в дом жениха. Так, когда участники свадьбы со стороны жениха приходят за невестой, то оказывается, что она находится не в доме своих родителей, а в доме одного из родственников, где в окружении ее подружек происходит обряд одевания женой кавора невесты в современный свадебный наряд, сопровождаемый песнями и шутками (например, объявляют, что невеста идти не может, так как подвернула ногу или у нее украли туфлю и т. д.); при выходе невесты из этого дома обычно ее младший брат преграждает дорогу, пока не получит выкупа от кавора; на протяжении всего пути к дому жениха родственники и соседи накрывают столы с угощениями; при приближении свадебного шествия во дворе дома жениха начинается шуточная борьба (кох, гюляш) его родителей между собой, в которой победить должна обязательно мать; при встрече молодых мать жениха перекидывает по одному лавашу через плечо невесты и жениха, на их головы сыплет изюм, орехи, конфеты, зерно, а на пороге дома под ноги им кладет две тарелки, принесенные из дома невесты, причем первым, согласно обычаю, должен разбить тарелку жених. У ног молодых отец жениха пли кавор режет барана; при входе в дом невеста не садится до тех пор, пока мать жениха не принесет ей подарок, например кольцо; на предназначенное для невесты место или ей на колени сажают маленького мальчика, что символически означает пожелание ей сына. В свадебном ритуале в ряде районов сохраняется и такой традиционный обряд, как «украшение древа жизни», символизирующий плодородие. Для этой цели готовят из веток «свадебное дерево» (hapcaники тсар) и украшают его яблоками, конфетами, мишурой, а сверху курицей. Подобным образом в доме жениха украшают и так называемый «меч азаббаши», с которым азаббаши не расстается во время свадьбы и который держит над головами новобрачных, когда те выходят из дома.

    Материалы повторного обследования одних и тех же сел республики позволяют выявить определенные тенденции в современной свадьбе. С одной стороны, некоторые обряды перестают быть обязательными во всех свадьбах и, таким образом, постепенно исчезают, например сажание мальчика, кох или гюляш, угощение родственниками и соседями участников свадебного поезда. Сроки других обрядов меняются, например с ряде сел глхалванк, когда в дом жениха приглашается мать невесты, устраивают не через неделю после свадьбы, а на третий день свадьбы; систематически сокращается срок традиционного дарца — от 40 дней в прошлом до 30 дней в 1940—1950-е годы, затем до 15—20 дней в 1960-е годы и от 7 до 10 дней в последние годы. Свадебный парад для невесты начинает покупать сторона жениха, освобождая от этих расходов кавора, на обязанности которого остается приобретение какого-либо золотого украшения для невесты, а также выплата различных выкупов за нее. В долинных селах несколько свободнее становится поведение молодых на свадьбе; в ряде сел входит в обычай вместо свадебного подарка приносить деньги: близкие родственники дают от 50 до 200 руб., а дальние и соседи — по 30—50 руб.; новым моментом, пока еще не получившим широкого распространения, является поездка молодых в свадебное путешествие — в Москву, Ленинград, Киев, на Черноморское побережье.

    С другой стороны, в наше время наблюдается заметная тенденция к увеличению пышности и многолюдности (до 300—500 человек при­глашенных) свадебного торжества, к разнообразию и обилию угощения. На свадебном столе обязательны всевозможные кушанья: салаты, зе­лень, сыр, фрукты, печеные сладости, разнообразные напитки, куры, рыба, толма, кюфта, хоровац (шашлык), который готовят в последнее время в ряде районов вместо традиционной хашламы (вареного мяса). В селах Ширака, наряду с традиционными, появились такие новые для сельских жителей блюда, как блинчики с мясом, биточки, отварные сосиски. В последние годы в свадьбах обязательными являются ценные подарки, в основном золотые украшения — кольца, серьги, браслеты, цепочки. Например, в одной из типичных свадеб в селе Санаин в 1976 г. невеста получила в подарок от родственников жениха 16 золотых предметов: 12 колец, две пары серег, цепочку и часы, В селе Мегрут число золотых предметов, полученных в качестве свадебных подарков, составляло от 30 до 50.

    Увеличились также денежные суммы, которые собирают во время танцев (шабаш) в пользу музыкантов. Если лот 10—15 тому назад каждый участник свадьбы давал обычно от 1 до 5 руб., то теперь — от 5 до 10 руб., а близкие родственники молодых и кавор — от 10 до 50 руб., и иногда и больше.

    По-прежнему важное значение для сельского населения имеет приданое невесты (ожит). Уже в 1960-е годы нами была выявлена тенденция к его значительному увеличению. В эти годы, наряду с обязательными постельными принадлежностями, личной одеждой (так, чтобы хватило ее примерно года на два), ковром, швейной машиной, в ряде районов в приданое стали давать что-нибудь из мебели, например платяной шкаф, стол, стулья, часто стиральную машину, холодильник; в районах Ширака, помимо перечисленных предметов в приданое включали сервант, две деревянные кровати, диван, иногда — целый мебельный гарнитур.

    В 1970-e годы эта тенденция продолжалась и еще более усилилась, подучив распространение во всех районах республики. Теперь в приданое дают по дна комплекта постельных принадлежностей, каждый из которых включает шерстяные одеяла и матрац, подушку, шелковое покрывало и по 6 простынь, пододеяльников, наволочек; дне деревянные кровати, ковры, стиральную машину, холодильник, чайные и обеденные сервизы, хрусталь. Все чаще в состав приданого включают мебельные гарпитуры.

    Наиболее богатое приданое, обязательной составной частью которого стал мебельный гарнитур, по-прежнему дают сейчас в селах Ширака.

    В последнее время входит в обычай в приданое давать также и деньги, чтобы молодые сами но своему вкусу могли что-либо приобрести, главным образом мебель. Например, В. (с. Санаип) в 1976 г. дала своей дочери в приданое два шерстяных и два пуховых одеяла, матрац, две подушки, но 6 простынь, пододеяльников, наволочек, банных и личных полотенец, два шелковых покрывала па кровати, швейную машину, три сервизa (обеденный, чайный и кофейный), два набора ножей и вилок, кастрюли, личную одежду и 600 руб. Во время свадьбы М., 1958 г, рожд., в 1976 г. (с. Цовапох) ее приданое состояло из двух комплектов постельных принадлежностей, ковра, швейной машины, посуды, личной одежды и 800 руб.

    Немалую роль в увеличении расходов на свадьбу, с одной стороны, играет возросшее материальное благосостояние сельских жителей, а с другой — фактор так называемой социальной престижности, т. е. забота о том, чтобы в глазах односельчан не выглядеть «хуже других». В результате затраты, связанные со свадьбой (приданое, свадебные подарки, устройство свадебного стола) нередко становятся для семьи чересчур обременительными. Правда, значительную помощь оказывает сохраняющийся до сих пор в селах обычай родственной взаимопомощи. Так, родственники невесты участвуют в приобретении приданого, родственники обеих сторон считают своим долгом сделать щедрые подарки молодым.
    Где Крест, там и распятие! Где распятие, там и воскресение!

Page 1 of 13 1234511 ... LastLast

Tags for this Thread

Bookmarks

Posting Permissions

  • You may not post new threads
  • You may not post replies
  • You may not post attachments
  • You may not edit your posts
  •